ут к нам с личными вопросами, они не действуют нам на нервы и живут своей жизнью. Умные люди. Они где-то есть. Но я их почти не встречаю. Вернее, я уверена, что если бы Брюс Виллис жил со мной по соседству, он бы мной не интересовался. Хотя, как показывает мой опыт, общество интересует любой человек, которого оно не в силах понять. Людей возмущает, если мы сидим и пишем что-то в своем телефоне, даже если это нечто важное для нас, книга, письмо любимому. Они, по каким-то своим соображениям, считают что они интереснее того, чем мы занимаемся. Что нам будет приятно с кем-то поговорить. Поэтому мы должны немедленно все бросить и назвать им фамилию того человека, который вчера сидел рядом с нами. Прямо сейчас. Просто потому что им пришло в голову нас об этом спросить. Им кажется, что мы мечтаем о компании. Причем их компании. Не знаю, что это – самовлюбленность, попытка самоутверждения, недалекость или все вместе. Глупые никогда в себе не сомневаются и их всегда большинство. Приходит, кстати, момент в отношениях, когда кто-то в компании друзей решает, что он интереснее и умнее всех остальных. Момент апокалипсиса. Тогда дружба спотыкается о самовлюбленность и рассыпается в прах. Дружба, как и любовь – хрупкое. Несмотря на то, что иногда отношения никуда не ведут и это тупик, чаще они имеют огромное количество направлений, которые нельзя предугадать. Особенно, если учитывать, что тупик тоже направление. Из страха перед такой неопределенностью люди и оттягивают общение с человеком, которым им особенно интересен и важен. Некоторые даже начинают специально сидеть с человеком, который им абсолютно безразличен, чтобы отвлечься. И для того чтобы в такой ситуации не умереть со скуки окружают себя такой же ненужной компанией. Вообще, чем больше людей рядом с парой, тем меньше они интересны друг другу. Мужчина, которому действительна интересна какая-то женщина, приглашая ее на свидание, не приводит с собой друзей. Наоборот, он избавляется от всех, чтобы побыть с ней вдвоем. Он в какой-то мере все равно ревнует, когда в компании она говорит с его друзьями. Это пугает мужчин. Мужчин пугает то, что они ревнуют. Нас всех пугает отсутствие контроля над ситуацией и возможность потерять. Ведь мы даже не знаем, как вести себя в ситуации, когда другу или подруге нравится тот, кто с нами. Жизнь не выносит планов. Никаких. И от этого страхов общения еще больше. Говорят, гомофобия не нормальна. Возможно. Но никто из нас не привык давать сексуальный отпор людям своего пола. Я помню женщину ростом метр восемьдесят перед носом которой я пыталась захлопнуть дверь своей квартиры. Я наняла фотографа проиллюстрировать свою статью о Буэнос-Айресе для журнала Ереван. Она оказалась лесбиянкой. За пару дней работы, пока мы общались и гуляли по городу в поисках правильных кадров, она воспылала ко мне страстью. Она стала обрывать мне телефон и просить о встрече. В конце концов, просто явилась ко мне домой и, каким то образом проскочив мимо мажордома, поднялась на мой этаж и позвонила в дверь. Я открыла, а потом пришлось силой выталкивать ее из квартиры. В итоге я больше не боюсь лесбиянок, хотя они видимо наглее мужчин. Но в то же время я не хочу чтобы женщины смотрели на меня с желанием. Мне это неприятно. Также неприятно как когда на меня с желанием смотрит друг любимого или родственник. Нам часто неприятно желание начальника и учителя, всех тех, кого мы ни в коей мере не хотим. Нам не страшно. Но мы имеем право неприязненно к этому относиться.
И так, жизнь не выносит планов, и любые отношения непредсказуемы. Даже если это всего лишь фотограф, которого мы наняли выполнить работу. Поэтому отношения как результат большого взрыва. Они идут по нарастающей от атома до планеты, которая вот вот взорвется и даст жизнь чему то еще. Любые отношения – почва.
Как ни странно, у нас есть отношения и жизнь даже вне нас, о существовании которых мы и не подозреваем. Нас окружает огромное количество простейших субмиров, которые следят за нами и, независимо от расточаемых улыбок, имеют о нас свое, иногда далеко не лестное мнение. Мы живем в их представлении жизнью, которую нам приписали. Абстракционизм.
Был День вина на улице Саряна. Я вышла пройтись до начала вакханалии, часикам к пяти. Праздник начинался позже. Люблю смотреть на приготовления и гадать, как это будет. Села в Ин Вино на бокал белого. Меня окликнул знакомый, подошел поздороваться. Представил высокого молодого мужчину приятной наружности, который был с ним. Художника. Тонкое лицо, волнистые кудри собранные в конский хвост, атлетическая фигура. Художник со знанием всего на свете сказал, что мое лицо ему знакомо и он часто меня видит.
– И где Вы меня видите?
– Здесь, в Ин Вино.
– Здесь я в четвертый раз в своей жизни за десять лет существования этого заведения. Может в Шарле? (никогда не видела его там)
– Ах, да, в Шарле, – цепляется он за эту возможность врать дальше: – Вы часто сидите там с мужчиной.
Ситуация начинает меня забавлять:
– Это мой бойфренд.
– Вы любите джаз?
– Нет, мы с бойфрендом рокеры. Мы не любим джаз.
– Я его знаю, у него Харлей.
Бойфренд за секунду становится реальней.
– Нет,
