и от внутренних причин бывают: от внешней среды давления, – и от твоих собственных решений ей сопротивление; у меня тех и других было достаточно с самого «ранья»… Сначала от послевоенных шпанят, угнетавших помладше их малышат; затем, со школы в 47-м, – от отца, страдавшего в его отцовско-материнской семье «синдромом младшего брата», где трех сестер старших и брата, с`амого старшего (бывшего им за рано умершего отца, моего деда, стало быть), – все, без исключения, отпрыски «людьми» стали: отец опасался, как бы его старший сын «балбесом» – стыд и срам – не оказался: на мне отец и сбил свои молодые родительские амбиции; из-за него мой первый серьезный стресс-кризис, в апреле 50-го, за три месяца до мирового корейского кризиса (который ездил через бухту у дома партпроса по схеме в «Правде» следить) … …Робинзонад начитавшись, давлением и в семье и в школе угнетаем, я уже лет с девяти мечтал от людей в лес уйти; случай представился в начале апреля, в десять с половиной лет …Бешено, как и все, на переменах носившись, толкнул нечаянно парнишку – и он, отшатнувшись, порвал школьную стенную газету! Кары за это и в школе и семье, мне мнившиеся, – решил побегом из дому избегнуть… Мать, не обратив внимания, что пришел из школы слишком рано, дала мне 25 рублей хлеба купить; переправился через бухту катером на Мальцевский базар, купил ножичек в чехлике – все мое вооружение, – в пригородный поезд сел и до Надеждинской в почти пустом – один в плацкартного стандартного вагона купе проследовал, затем пошел по шпалам на север, всматриваясь в то приближавшиеся к пойме Суйфуна безлесной мыски хвойного леса, то отдалявшиеся; кое-где дорога железная близко к реке подходила, раз, к воде почти спустился; резкий, холодный неприветливый северо-западный ветер гнал по реке мелкие беляки, пронизывал мое пальтишко; грелся движением впервые, – как потом много в жизни; сразу почти того, что замыслил, химеричность ощутил, – вернее, что предпринял под паническим импульсом: землянку не выроешь без лопаты, никак в лесу без топора, посуда нужна, запасы…; стараясь от ситуации безнадежной мысли отгонять, – к Раздольному против плотного ветра холодного по шпалам двигался, там жила тетя Надя, старшая сестра отца – две двоюродных сестрички и братцев двое (умер третий старший); к сумеркам к Кипарисову подходил, у здания станции дореволюционного одноэтажного кирпичного с криком орава детишек носилась: – оборванности одежонки их нищей, несмотря на удрученность, – поразился; не мог знать – лет через тридцать пять многократно буду к тому вокзалу кирпичному с другой стороны подходить, – что именно здесь моя детская мечта осуществится… …К Раздольному уже где-то к одиннадцати вечера подходил; к тете решил не заходить, зная, что встревожу и ее, – как уже родителей: успел – везение – на последний поезд во Владивосток пригородный минут за десять; словами не описать моего отчаяния, моего нежелания к родителям возвращаться, – но случай
