– Марковна, я понимаю, что напугала тебя, но…
– Да отстань ты, – Марковна расплакалась, – идите спать.
– Ты прекращай мне, – Таисия обняла рыдающую женщину, – мы – одно целое и беды у нас одни на всех, можно конечно и наплевать на всё, что сказала Мадам, но чем чёрт не шутит, пока господь спит. Надо будет Димке твоему позвонить, сюда позвать, так, мол, и так, аккуратненько предупредить. Никто из нас толком не знает, чем он в своём офицерстве занимается.
– Я согласна с Таисией, ты же не знаешь, Марковна, что за командировки у него случаются.
– Бросьте, по гарнизонам с проверками ездит, на призывные пункты, новобранцев проверяет, как он мне рассказывал.
– Может и так, – нахмурилась Таисия, – да кто ж тебе правду скажет? У людей их образ жизни определённый отпечаток на лице оставляет, не простой твой Дмитрий и друзья у него не простые. Ты давай, матушка, тоже спать ложись, на-ка вот ещё таблеточку.
– У меня душа болит, а для неё, родимой, таблеток ещё не придумали, – Марковна всё-таки выпила предложенную Таисией таблетку, – всякого рода трагедии на планете Земля ненасытны и бесконечны. Пусть тех, кого я люблю, они обойдут стороной и сваляться на мою голову, мне уже можно, старая. Вы идите, я тут, в кресле посижу, какой теперь сон?
Таисия укоризненно посмотрела на Мадам, махнула рукой и пошла в свою комнату. Мадам посидела ещё немного, потом подошла к Марковне, через спинку кресла обняла её и, поцеловав в мокрую от слёз щёку, прошептала:
– Прости меня, Марковна.
– Да бог с тобой, девочка, я тебя ни в чём не виню, – Марковна похлопала Мадам по руке, – нельзя винить человека за то, что происходит с ним по велению судьбы и Создателя.
Марковна тупо смотрела в середину включённого телевизионного экрана и вряд ли улавливала смысл меняющихся кадров. С двери потянуло холодом и она, зябко поёжившись, подумала: «надо в постель, Евру не видно, вдруг в открытую дверь на улицу шмыгнула, надо позвать». Поворачивая голову в поисках пульта от телевизора, Марковна скользнула взглядом в зеркало и обомлела – в зеркальном отражении за столом, на своём привычном месте сидела …Павловна. Холод пробежал по позвоночнику Марковны и жаркой волной ударил в левый висок. Чтобы повер-нуться и удостовериться воотчую в правдивости видения в зеркале не могло быть и речи – тело Марковны задеревенело, а что говорить о голосе? Горло перехватило, во рту – будто с самого дикого похмелья, сушь пустынная. Единственное, на что хватило мужества Марковны, так это подумать: « не иначе, за мной пришла, подружка». Фантом Павловны, словно, услышал мысленное предположение Марковны, отрицательно покачал головой, чем привёл последнюю в абсолютную прострацию. И тут, в голове Марковны зазвучал голос покойницы, точь-в-точь как при жизни, с хрипотцой и свистом: «проведать вас пришла, соскучилась и предупредить, всё, что скоро произойдёт, не изменишь, всё