– По телефону со своим хахалем треплется.
– В такую рань? – удивилась Марковна.
– Урки в это время как раз с работы приходят, – Мадам сконфузилась, как-то грубовато получилось.
– Я давно заметила – недолюбливаешь ты его, поделись, что тебя смущает, – попросила Марковна.
– Не знаю, – пожала плечами Мадам.
– Может, завидуешь? – прищурилась Марковна.
– Вот ещё.
– Ну, ладно, я так спросила, Аля, – Марковна увидела входящую с кружкой чая в руках девушку, – а как тебе Константин, понравился?
– Мужик как мужик, – пожала плечами Аля.
– Так, понятно, значит, в любовной эйфории у нас одна Таисия пребывает.
– Так, чего вы тут мне кости моете? – Таисия, подбоченившись, сердито оглядела всех.
– А ты одна у нас – «кремлёвская мечтательница», – Мадам закурила.
– Чего это?
– Она имеет ввиду, что так когда-то Герберт Уэлсс назвал Ленина, когда встречался с ним, – окунулась в историю Марковна, – теперь это выражение стало определением того, что не все мечты сбываются.
– А что это ты, Мадам, с таким сарказмом к моему приключению относишься? Мы с тобой – одно целое.
– С какого перепуга? – буркнула Мадам, – между нами огромная разница, ты мечтаешь, чтобы убежать от реальности, а я живу в этой реальности, не искушая свой разум пустыми мечтами.
– Какая муха тебя укусила? – Таисия сдвинула брови к переносице, а потом махнула рукой, – у меня хорошее настроение и я не хочу портить его перебранкой, пора нам с тобой научиться сглаживать острые углы и обходить затхлые тупики.
– Иногда об эти острые углы надо лбом ударяться, чтобы в чувство себя привести.
В голосе Мадам были нотки, присутствие которых было знакомо уже даже Але. Переводя взгляд с Таисии на Мадам, она отхлебнула глоток чая и сказала:
– Вижу, начинается буря, пойду-ка я от греха подальше.
Когда шаги Али затихли на втором этаже, Марковна спросила:
– Мадам, говори, какая шлея тебе под хвост попала?
Мадам, будто ждала этого, начала говорить тихо и быстро, голос дрожал:
– Не знаю, девчата, может и, правда, у меня какой-то дар есть. Марковна, ты, милая, выслушай, но не бери близко к сердцу, чёрт знает, что вдруг за странность такая.
– Да говори же, в конце концов! – всплеснула руками Марковна, – чего кота за хвост тянешь?
– Когда я Дмитрия позвала, только он на стол взобрался, перед моими глазами неприятная картина появилась. Увидела я вашего Алёшку связанным по рукам и ногам, глаза полные ужаса, а вокруг него волки ходят.
– Господи, – Марковна перекрестилась, – что за гадости ты рассказываешь?
– Тише, – Таисия прикрикнула на бедную старуху, которой такое не то что представить, слышать было страшно, Марковна полезла в карман за платком.
– А потом картина сменилась, –