Потребность в истории и историческом анализе возникает из-за недостатка теоретических обоснований. Это, кажется, еще А. Вебер утверждал. Если бы у нас был такой же теоретический уровень в социологии, как в физике, биологии, химии и других естественных науках, мы спокойно обходились бы без истории. Более того, если бы у нас были более или менее приличные гносеологические, когнитивные и, говоря вообще, гуманитарные теории, нам не нужна была бы и история науки. Но, слава Богу, таких теорий нет и не будет, а поэтому мы ловим редкое удовольствие от занятий историей.
Занятие историей – экспансия своего я, попытка собою прожить, хотя бы фрагментарно, историю всего человечества. Как будущее – проекция или, лучше сказать, тень человека, отброшенная им назад, в будущее… Потому что будущее всегда не впереди нас, а позади нас. Например, наши дети и наши ученики – они ведь позади нас, за нами, и последствия наших действий – тоже за действиями, а не впереди них… так и прошлое, история – это свет и тени, падающие на человека: темные тени – это неопознанная им история, свет же идет от учителей, знаний, наконец, от родителей. Выходит, что тот, кто не знает истории, блуждает впотьмах.
Как в геометрии имеется идеальный объект, геометрическая точка, а в механике – материальная точка, лишенные большинства, если не всех реальных характеристик и параметров, так и в истории имеется свой идеальный объект – событие. Наличие этого объекта делает историю наукой. История – это наука, пытающаяся строить не столько последовательность событий (этим занимается хронология), сколько придать этой последовательности некоторую стройность, разумность, рациональность, целесообразность, осмысленность. Нам, считающим себя homosapiens, так хочется, чтобы и наша история была хоть немножечко упорядочена и образумлена. История изучает смыслы событий и ищет закономерность в их последовательности. Другое дело, что она не находит эту закономерность и, возможно, никогда не найдет. Но мы ведь и Бога ищем и не находим,