– Сюда? – племянник вопросительно ткнул пальцем в сторону дома.
– Угу. Проходите, – спокойно ответил Кентавр и сам толкнул калитку, пропуская Петра Антоновича внутрь.
– Я так волнуюсь, – пробормотал толстячок, переводя взгляд со своих спутников на увитое диким виноградом крыльцо в конце дорожки и не решаясь шагнуть во двор.
Собаке его тревоги были неведомы. Пока хозяин переминался с ноги на ногу, Багира сунула любопытный нос в калитку и настороженно потянула носом воздух. В глазах её зажегся хищный огонь, уши встали торчком и она, гигантскими прыжками, бросилась вперед по дорожке.
– Багира, стой! – закричал Пётр Антонович и рванулся следом, но его короткие ножки сильно уступали собачьим в скорости.
У самого крыльца собака притормозила, свернула влево и своими мощными лапами налегла на дверь маленького дощатого сарая возле дома. Дверь затрещала, и черно-белое тело мигом исчезло внутри. До ушей Кати донесся грохот, звон и оглушительное кудахтанье.
"Это курятник!" – мысленно ахнула девушка и поспешила вдогонку за толстяком.
Кентавр легко обогнал их обоих. Он первым забежал в сарай, и грохот, звон и кудахтанье стали в два раза громче. Из открытой двери полетели перья и клочья соломы. Катя остановилась в паре метров от курятника и придержала за пальто рвущегося вперед Петра Антоновича, справедливо рассудив, что ещё два человека внутри грозят полным разрушением ветхого строения.
В этот момент дверь увитого виноградом домика отлетела в сторону, и на крыльцо выскочила крепкая старушка с двустволкой наперевес. Она сначала нацелила ружьё на шумный курятник, но, заметив стоящих у самого порога Катю и толстячка, перевела дуло в их сторону:
– Стой! Стреляю на поражение! – гаркнула она и поднесла прицел к подслеповато сощуренному глазу.
Катя и новоявленный племянник испуганно застыли.
– И это… Как его?… Руки вверх! – вспомнила воинственная бабка.
Визитёры послушно вскинули руки над головой.
– Всё нормально, Валентина Михайловна, – прозвучал приглушенный голос начальника охраны. – Не надо стрелять.
Кентавр появился из сарая, крепко держа пса за ошейник. Внешний вид всегда тщательно одетого, причесанного и выбритого начальника охраны оставлял желать лучшего. К мокрым брызгам грязи на его одежде прибавились солома и куриный помёт. Оба, человек и собака, были облеплены с головы до ног разноцветными перьями, а Багира ещё и разукрасила себя битыми яйцами. В зубах она держала полузадушенную курицу, которую Кентавр не смог у неё отобрать и, в противоположность хмурому начальнику охраны, светилась счастьем удачной охоты.
Бабулька не торопилась опускать ружьё, хотя стрелять эта старая железяка могла, в лучшем случае, лет сто назад. Она повернулась на голос и теперь у