Как только старый маг поступил на имперскую службу, Ляпуня тут же захватил подвал особняка под лабораторию, заставил ее склянками, ретортами, перегонными кубами и начал там творить свой эликсир. Ученик у Шкваркина оказался очень трудолюбивый. Работал упорно от зари и до зари, но, что бы он ни делал, на выходе всегда получался первоклассный самогон, который доморощенный алхимик с расстройства выпивал, а наутро с больной головой начинал творить по-новому. Шкваркин скрипел зубами, проклинал себя за безграмотно составленный магический контракт, но делать было нечего – терпел.
Маг медленно спустился в холл первого этажа, немножко постоял, держась за мраморные перила лестницы, успокаивая дыхание, а затем внезапно вспомнил, кто он такой.
– Вот ведь склероз-то проклятущий, – пробормотал Шкваркин. – Я же маг! А левитация вообще мой конек. Им даже Эрн-покойник овладеть не смог.
Эта мысль сразу привела старика в благодушное настроение, и он добродушно похехекивая, сотворил нужное заклинание. Тело Шкваркина поднялось в воздух и величаво поплыло над ступеньками, ведущими дальше вниз, в подвальные помещения.
Своего ученика он увидел сразу, как только оказался в подземной лаборатории. Его опухшая, и слегка раскосая от постоянной дегустации «эликсира жизни» физиономия сияла в самом центре бурлящих перегонных кубов, склянок с разноцветными жидкостями и реторт.
– Шеф! Я, кажется, нашел! – Ляпуня с трудом приподнялся из-за лабораторного стола и отбросил в сторону нож, которым за каким-то чертом строгал хозяйственное мыло. – Ты видишь гения! – грохнул он себя кулаком по груди, затем распростер объятия и нетвердой походкой двинулся к учителю с явным намерением на радостях его обнять и облобызать.
Шкваркин поспешил увернуться, сделав в воздухе лихой вираж.
– Мыло-то мое зачем спер? – сердито вопросил он окончательно спившегося ученика.
– Это не мыло, – пьяно мотнул головой Ляпуня, – а исходное сырье! Я из него глицерин вывариваю. Шеф, никому секрет не открою, одному тебе скажу. – Ляпуня поймал-таки учителя за полу мантии и подтянул его к себе поближе. – Ты меня поил, кормил… а потому достоин знать секрет изготовления философского камня. Слушай внимательно! – дыхнул он на учителя крутым перегаром. – Если вываренный из мыла глицерин смешать с азотной и серной кислотой… только тссс… – Ляпуня сделал страшные глаза и сдернул со стола колбу с желтой маслянистой жидкостью, – мы получаем гремучую смесь под названием эликсир жизни! Жидкий философский камень!
– А с чего ты взял, что он философский? – полюбопытствовал Шкваркин, брезгливо махая сморщенной ладошкой перед