Развяжут войны, чтобы кровушкой напиться.
Иные даже лезут в смертный бой,
Желая за ваш счет обогатиться.
Вот два пути: путь бедняков и знати;
Увы, не мы решаем, кем нам быть,
И кем расти, и где нам жить, и с какой стати.
Но в наших силах то безумие прекратить.
_________________________________________________________
Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»
«Кайл»
Приглушенный звон стали, крики, что эхом разносились по деревне, детский плачь… Такие сны мне снятся каждую ночь, не давая покоя. Стоит закрыть глаза, в надежде укрыться от реальности и жестокости, как я тут же попадаю в нее снова. Даже во сне мне не дают забыть о том, что люди живут, чтобы умереть, и умирают, чтобы жить… Не могу… Больше не могу…
…
Я открыл глаза, осмотрел пустую избу: длинный двуручный меч на стене, старые пробитые доспехи моего дяди и засохшая кровь на полу…
…
Стоило выйти из избы, как яркие лучи летнего солнца тут же ударили мне в глаза. Запах жареного мяса, звонкий смех, пение утренних птиц, все это раздражало. Все же недосып сказывался на мне.
– Кайл! Иди к нам! Мы как раз только сели есть! Сегодня у нас на завтрак кролики, ведь этот упырь упустил оленя! – крикнул мне Норен.
Норен – старый друг Дяди. Огромный, словно скала. Грозный, даже страшный, вот только на его лице всегда блестела улыбка, противоречащая его ужасному виду.
– Иди ты! Это все из-за того, что ты шумел своей толстой задницей! – ответил ему другой разбойник, обидевшись на старого друга.
– Да перестань, ты просто стрелять не умеешь, – вновь съехидничал Норен. – Давай сюда, парень! – обратился он ко мне.
Мне оставалось лишь приветливо улыбнуться, и выполнить их просьбу, хоть есть я и не хотел.
Сев напротив Норена, и взяв небольшой кусочек мяса, я принялся медленно жевать, стараясь делать вид, что полностью занят едой, дабы хоть как-то избежать нежелательного допроса.
Разбойники разговаривали между собой о мелочах: куда направиться дальше, на кого совершить рейд, или просто хвастались своими победами в боях. Я поморщился. Мне не особо интересно слушать рассказы о том, как они браво сражались с рыцарями королевской гвардии и победили, или еще хуже того, как милых дам «укладывали спать». Да и вообще, как могут быть интересными рассказы тех, кто в своей жизни кроме болот, крови и трупов, ничего больше не видел?
Я посмотрел на толстые деревья, что возвышались рядом с нами, и мне жутко захотелось прогуляться, по этому утреннему, еще сонному, лесу.
– Норен, я пойду, прогуляюсь. Скажи дяде, если он будет меня искать, что я… эм…
– Конечно Кайл, только не уходи далеко, и нож держи рядом, на всякий случай, а от дяди я тебя отмажу. Гуляй.
– Спасибо, тогда я пошел.
Когда мы шли сюда, я приметил одно слишком уж красивое озеро. Это бросалось в глаза, даже, невзирая на туман и позднее время. Именно туда я и планировал направиться,