На вопросы мамы маленькой девочки о том, что происходит, ей сухо отвечают, что у судейских есть основания полагать, что Бибисара совершает самое страшное преступление в шахматах – она пользуется компьютерными подсказками. «Читинг» – от английского слова cheating – жульничать. Если вы вспомните, когда это происходило, то поймете, что зерно преследования Бибисары упало на очень хорошо вспаханную почву. В это время отстраняли от большого спорта наших олимпийцев. Ни за что.
У Бибисары, естественно, ничего не нашли. Ни телефона, ни мини-компьютера, ни наушников. Ничего. Вообще ничего. Она играла, используя исключительно свою голову и свой талант. Все. Ах да. Еще руки – чтобы двигать фигуры.
В таком стрессе проходил остаток важнейшего турнира года в жизни тринадцатилетней девочки. Не думаю, что кто-нибудь из взрослых шахматистов выдержал бы такое. Не выдержала и Бибисара. Она проиграла решающую партию и заняла второе место на чемпионате мира в Уругвае. А Лиза Соложенкина? Она осталась вообще позади Бибисары. А при чем тут Лиза и ее отец-гроссмейстер-тренер сборной, спросите вы?
А вот при чем.
В последний день уругвайского чемпионата мира гроссмейстер Соложенкин напечатал разлетевшуюся и наделавшую много шума статью о Бибисаре Асаубаевой. В статье говорилось, что его дочь пошла в туалет за Бибисарой во время турнира (очевидно, чтобы проследить за соперницей). Заперевшись в соседней кабинке, она четко услышала, как «гнусная Бибисара разговаривает с кем-то по телефону и советуется относительно своей позиции в шахматной партии».
Честная Лиза не могла удержаться и поступила как водится Павликам Морозовым. Она все рассказала родителю. Папа тоже не мог пережить такого в своей команде. Мне почему-то вспомнилось дело врачей, Лидия Тимашук и ее знаменитое обращение в органы госбезопасности. «Сборная России – это, конечно, хорошо, но честь и святость шахмат превыше всего». И… честно написал донос в судейскую коллегию. Ну если сам тренер сборной пишет на своего игрока донос, то, значит, так оно и есть. Увидев в составе тренерского штаба второго Родченкова (специалист по выявлению допинга. – Примеч. ред.), судьи и начали обыскивать тринадцатилетнего ребенка с ног до головы. В прямом и переносном смысле слова. Теперь становится понятно, что все достижения «юного дарования» – сплошной обман, заканчивал в таком духе свою мысль гроссмейстер-правдолюб.
Это был взрыв в мире шахмат. Статья наделала много шума, и мир четырех коней раскололся, как и должно ему быть, на два лагеря, на два цвета. На Черных и Белых. Одни заняли позицию девочки, другие – «честного» гроссмейстера.
А что же сама Сара (я так ее называю, очень уважая и любя эту девочку)? А у нее начался психологический спад, нервный срыв, депрессия. Сара не хотела больше играть в шахматы, ей казалось, что жизнь закончилась. В 14 лет мне тоже так казалось, когда я влюбился в мамину подругу, но в Уругвае все было намного серьезнее. Ребенок не понимал,