Один из бандитов убежал в лес, вернулся с тряпьем, видимо, снятым с одного из своих погибших товарищей. Воин всё так же безмолвно оделся, дал связать себе руки. К этому времени от дороги послышалась возня, это тот несчастный, что тянул лошадей в лес, наконец-то справился.
Когда всё было готово, светловолосый рыцарь ничем не отличался от остальной банды. Выдавало его только ухоженное лицо и глаза, полные печали. Провалиться мне на этом месте, если я вру, но не было у меня желания вести его к демону на убой. Но темная сторона уже решила все за меня, а я лишь играл по ее правилам.
Глыба окинул взглядом разношерстную компанию, посмотрел на меня, и, наконец, заговорил:
– Косой, хоть и был на ум не богат, но напоследок всё же сделал благое дело. Оборванец, которого он так удачно выцепил, базарит, что знает где клад спрятан, а там добра на счастливую жизнь хватит.
– Да врет он всё, – вмешался один из бандитов, смачно плюнув себе под ноги, – первый раз, что ли, нам богатство за шкуру свою предлагают?
Толпа согласно закивала, поддерживая товарища, а пленник буравил меня ненавидящим взглядом. Глыба поднял руку, призывая всех замолчать и все тут же притихли.
– Возможно, он и брешет, однако, меч где-то взял. Меч не простой, как вы сами видите, а одет как попрошайка какой-то. Откуда взял? Всё одно: либо украл, либо взаправду клад нашёл. Думаю, проверить стоит. Соврал, так мы ему такую смерть устроим – пожалеет, что здесь горло не перерезали.
– А если не врет?
Снова вмешался всё тот же субъект.
– А если не врет, мы его отпустим, вместе с дружком его, – кивнул он на пленника, – Я ему слово дал.
Кто-то из толпы довольно хмыкнул, но, получив болезненный тычок локтем под ребра от своего соседа, умолк. Ну, ещё бы, слово он дал. Тут и дураку понятно, что ждет нас обоих в конце пути. Точнее, это они так думают. У меня было на этот счет иное мнение, но я, разумеется, не собирался делиться им с окружающими.
– Вот как мы поступим, – снова заговорил Глыба. – Я возьму с собой двоих, и мы проверим слова этого проходимца. Коли наврал, так мы их втроем на ленточки пошинкуем. Остальные пока перетащат нажитое в лагерь, и будут ждать нас там.
«Как-то странно он себя ведет, – подумал я в тот момент, – О монетах, что в сумке, словом не обмолвился. С собой берет только двоих, хотя сам понимает, если там добра навалом, как я и обещал, то людей там больше понадобится. Мутит он что-то».
Все это пролетело у меня в голове, вызвав какое-то смутное предчувствие, но я не придал этому значения. Для меня главным было то, что этих скотов оказалось на одного больше, чем я задолжал Калхену. А значит, можно было выторговать за них жизнь пленника. Правда, на тот момент я совершенно не представлял, как проверну подобную аферу, но думать иначе не мог. Это означало бы признать, что я поступаю подло, что надо искать другой выход, а этого я себе позволить не мог. Да и не было другого выхода, так что оставалось надеяться на лучшее.
Через несколько минут мы уже шагали