– Итак, что вы имеете против нового боярина, спасшего вашего царя от лютой смерти? – грозно спросила царица, открывая заседание боярской думы.
– Говорили уже с утра, – поднявшись с лавки, сердито буркнул Буйский.
– Орали, а не говорили. Отдельные личности орали, – одернула его царица. – Сейчас хочу выслушать ваши претензии при полном составе думы! Я хочу знать мнение всех! Высказывайтесь.
– Да чего тут высказываться? – подскочил боярин Кобылин. – Он, ворог, царя-батюшку сгубил, больше некому. Мне мои холопы доложили, что видали царского сплетника, когда он с Малютой о чем-то шептался. Тот к нему в ножки падал, не погуби, орал. Вот помяни, царица-матушка, и его тать совратил на дело лютое.
– Опять же разбойникам с тюрьмы бежать помог, – подхватил боярин Жадин.
– Ить, все по-евойному, по байке его вышло! – не в силах сдержаться, разом загалдели бояре.
– Енто он нарошно ее надысь рассказал.
– Издевался, собака! Вот, мол, какой я вумный! План тайный в открытую вам выложил, а вы, тугомудрые, и не поняли.
– А мы все поняли!
– Все!
– Да полно тебе, Кобылин! Какой такой план? – заволновался кто-то из боярской думы. – Ну, загнул царский сплетник байку глупую, ну и что?
– Верно, Надышкин! Зависть их черная гложет, что царь-батюшка сплетника выделил да возвысил, – поддержал Надышкина боярин Калита.
Боярская дума разом загалдела. Теперь, когда она собралась в полном составе, да еще и под усиленной охраной войсковых стрельцов с заряженными пищалями, мнения сразу разделились, на что и рассчитывала хитроумная Василиса Прекрасная. Тем не менее самые упрямые под предводительством главы боярской думы боярина Буйского продолжали упорствовать в своих заблуждениях.
– Так у нас доказательства есть! – вопил Буйский. – И свидетели.
– Какие еще свидетели? – нахмурился боярин Калита.
– Стрельцы, которые татей, на царя-батюшку злоумышлявших, стерегли. Ну, этих… асса… сса… ассасинов. Тьфу! Пока выговоришь, язык свернешь. Ну, да дело не в том. Добрые были стрельцы, а тут словно околдовал их кто! Так до сих пор и гундосят про то, как разбойники мимо них ломанулись! Кто их околдовать такими словами мог? Тот, кто байку нам надысь таку рассказывал. А то, что колдун он черный, люди давно уже бают! Видали, как он с прихвостнями Кощея, Тугариным Змеем да Соловьем-разбойником, колдовством черным бился.
– А вас не напрягает, что он именно с прихвостнями Кощея бился? – усмехнулась царица. – Вы тут сидите губами шлепаете, а он с разбойниками бился! Делом свою преданность царю-батюшке доказывал. И Гордона потом опять-таки не вы, а он спасал!
– Для виду!
– Чтоб в доверие втереться!
– Царя-батюшки нет, разбойников выпустил.
– Сейчас венценосного пытают, небось!
– А може, уже закопали!
– Бандит он!
– А