Как и положено в языческих религиях, у пруссов было развито многобожие. Судя по поздним описаниям, существовало две группы божеств. Более древнюю, доставшуюся от матриархата, образовывали женские божества: богиня Солнца Сауле и ее дочери Семина, богиня земли, и Лайма, богиня судьбы. От времен матриархата сохранились устраивавшиеся в честь них праздники летнего солнцеворота. В честь богини Семины на семейных празднествах первую чарку самогона выливали на землю.
Богинь матриархата потеснил индогерманский мужской пантеон. Формально высшую ступеньку в нем занимал Дейвус, или Окопирмс, бог неба и земли, бог-вседержатель, но к нему практически не обращались. После него шли Звайгстикс, бог света, и Аутримпс, бог моря. Еще ниже шла триада самых почитаемых богов: Перкунас (бог грома, молнии и дождя), Патолс, или Патолос (бог подземного мира и смерти) и Потримпс (бог рек, источников и плодородия). В народе именно эта троица почиталась в качестве высших богов. Вечнозеленый дуб в святилище в Рамове был разделен на три части, и каждому богу из этой триады посвящалась одна часть, в которой было устроено окошко с соответствующим кумиром, причем перед третью Перкунаса горел неугасимый огонь. Здесь же, в Рамове, находилась и резиденция верховного жреца Криве. Изображения Перкунаса в виде козла стояли во всех священных рощах, и везде перед ними горели священные огни. Патолса пруссы изображали дряхлым стариком, Перкунаса – мужчиной в расцвете лет, Потримпса – безбородым юношей. Тем самым боги триады воплощали различные моменты жизненного цикла. На самом нижнем уровне пантеона находились духи и демоны. Самым известным из них был демон плодородия Курке; изображение его изготовлялось каждый год перед сбором урожая; тогда же происходило и поклонение ему. Ни черта, ни ада в прусской религии не было, но во времена христианизации Патолса стали называть Пиколлос (дьявол).
Загробный мир, по понятиям пруссов, был зеркальным отображением мира земного. Входящий в него получал в свое распоряжение имущество и жертвоприношения, принесенные к его погребальному костру. Церемониями погребального культа ведали специальные жрецы (тулисоны и лигашоны), будто бы наблюдавшие за переходом умершего в загробный мир. Почитание духов умерших было очень распространено. Осенью, в день поминовения, на могилах оставляли конские шкуры, чтобы усопшие могли добраться до домов родственников, где их уже ожидала достойная трапеза.
Довольно хорошо изучена музыкальная культура, дошедшая до потомков