Пожурив слугу за то, что вовремя не показал сей листок, судебный следователь велел впредь всю получаемую на его имя корреспонденцию передавать ему тотчас и сразу.
Утром следующего дня не успел Горский войти в присутствие, как к нему тотчас подошел Алексей Владимирович. Надворный советник выглядел несколько сконфуженным.
– Что-то серьезное? – понял Антон Федорович.
– Как знать… – не решался начать мировой судья. – Давеча ужинал с Тиммом. Так совпало. Ну и решил у него узнать, так сказать, из чистого любопытства: сколько он-де сдал на грядущий крещенский базар. И знаешь, что он ответил?
– Что же?
– Что он не понимает, о чем речь, ибо самый базар и последующий маскарад не предполагают предварительных подписок…
– Вот как!.. Стало быть, мы с вами… обмишурились?..
– Получается, что так… – растерянно пробормотал Алексей Владимирович.
– Экий подлец!..
– Ты уж его найди, пожалуйста, этого мерзавца пучеглазого…
Разочарованию судебного следователя не было предела. Так легко повестись на дудку молодого проходимца! Интересно, скольких еще господ он таким образом обобрал?
Далее разочарование сменилось на лютый гнев. Горскому захотелось растерзать предприимчивого «благотворителя», самолично набив оному морду. Да как он посмел??
Немного остыв, титулярный советник первым делом принялся составлять словесный портрет мошенника. Сделать это оказалось очень легко – нафабренный франт точно стоял у него перед глазами.
Помимо тонких крашеных усов и глаз навыкате, ушлый юнец выглядел так: субтильного телосложения, росту 2 аршина и 8,5 вершков, волос темно-русый, ровный пробор на правую сторону, нос прямой, подбородок чуть раздвоенный, уши прижатые. Одет в утепленное пальто с бежевым башлыком, без головного убора (что для января рискованно). При себе имел черной кожи портфель, на руках черные же перчатки. Не густо…
Сим словесным портретом Горский снабдил полицейских надзирателей, велев им во что бы то ни стало отыскать мошенника. При этом ему не требовалось беспокоить господина полицмейстера, потому как отношения с «частными приставами» у Антона Федоровича сложились отменные. Особенно после того, как вместо уволившегося Куроедова надзирателем Административного городка стал расторопный и внимательный Дминский.
Отпустив последнего полицейского надзирателя, судебный следователь задумался над тем, как вычислить подлого благотворителя (простите за оксюморон). Оказалось, что об этом же размышлял и мировой судья. Надворный советник заглянул к своему подчиненному со стаканом чая.
– Думаешь, полиция его найдет? – скептически спросил судья, усаживаясь напротив.
– Не знаю, Алексей Владимирович… Зацепок мало.
– Ну, ты ведь и не