В пять лет, рассматривая рисунок на пачке с любимыми кукурузными хлопьями, я сделал свое второе гуманитарное открытие после осознания собственной смертности. На рисунке девочка, привстав на носки, держала над маленьким Буратино пачку с хлопьями, на которой девочка, привстав на носки, держала над маленьким Буратино пачку с хлопьями, на которой… Я вспотел, понимая малым умом, что впервые в своей жизни совсем близко подошел к чему-то очень значительному или даже просто большому.
Мой папа решил, что мою задумчивость пора переводить в академическое русло и передал меня Яну Амосу Коменскому. Его книгу «Мир чувственных вещей в картинках» я всегда старательно нюхал, прежде чем открыть ее на первой странице. Это было замечательное советское издание 1957 года в плотном переплете с тиснением. Книга всегда убедительно пахла хорошим типографским клеем, но в детстве я определял это как запах мудрости и проверенных временем знаний.
«Мне остается сказать несколько слов об удовольствии, которое доставит детям пользование этой книгой. Дайте им ее в руки, чтобы они забавлялись, как они сами захотят, рассматриванием картинок, чтобы эти картинки стали им хорошо знакомы, даже дома, еще до посылки в школу!» – писал Ян Амос Коменский триста лет назад в предисловии.
Удовольствие? Двести тридцать восемь старинных гравюр с подробными описаниями из этой книги произвели большой взрыв в моей голове, который из моих детских ощущений, страхов, сомнений, робких предположений, мучений, нелепых озарений начал формировать мой единый и действительно чувственный мир, укрепив меня лицом к нему в самом начале большого и волнующего пути.
Огурец для любимой
Я нескончаемо молод и исполнен почти уникального превосходства над всем окружающим миром, потому что именно я достойно и бережно держу под локоток свою фантастически красивую жену, весящую 44 кг (может, уже немного больше, потому, как жена моя несет внутри себя наш уникальный креатив).
В тот день мы встретились в метро «Улица 1905-го года» и побрели неспешно в сторону Краснопресненской набережной. Нам незачем было спешить по многим причинам. Впереди вся жизнь – это первая и главная причина. Загребать осенние листья ногами всегда лучше вдвоем – это и сейчас наше любимое занятие. Третья причина, по которой мне не хотелось спешить, это армейская повестка о необходимости через 20 дней явиться на сборный пункт на улице Угрешской. О повестке, полученной утром, я рассказал жене только сейчас.
– Мы очень быстро забежим в пару мест на выставке…
Жене по работе нужно быть там, и она, стараясь каплями осеннего дождя укрыть явившиеся слезы, сжимает почти до боли мою уже почти мужскую руку и резко устремляет наш совместный ход, предполагая, что быстрое действие, ускорив нашу неизбежную разлуку, обернется математическим фактом досрочной встречи. Я пытаюсь ее успокоить, ведь двадцать дней – это очень много…
– Знаешь, сегодня я приготовлю