Александр Лизунов – автор двух поэтических книг: «Птицы над городом», Омск, 1985 и «Точка отсчёта», Омск, 1989.
Также под псевдонимом Любѣслав Качурин опубликовал три философско-публицистические книги: «Между Большим Взрывом и Богом», Altaspera (Канада) и Ridero (Россия), 2018, «После Большого Взрыва. Бог и другие обвиняемые», Ridero, 2019 и «Метафизика реальности или Золотой ключик ДНК», Ridero, 2020.
Член Союза российских писателей.
«Когда и как Бог на душу положит…»
Когда и как Бог на душу положит
Другие краски, свежие мазки,
Появятся по замыслу его же
И храмы тут, и новые мосты.
Всем хватит благ, краям большим и малым,
И может скоро – планы велики —
Доставят и сюда стройматерьялы,
На берега Смородины-реки.
Ведь сколько уж – не счесть по Круголёту —
Вод утекло в суровое вчера, —
Калиновы опоры и пролёты
Менять, пока не рухнули, пора.
Пора прислать рабочих на подмогу,
Поскольку в капремонте есть нужда,
На эту непроезжую дорогу,
Ведущую из Яви в Никуда.
И надо ж завезти асфальт и гравий,
Пока не наступили холода
На этой захолустной переправе,
Где заржавел шлагбаум блокпоста.
Зима, зима… Но стройка всё на месте,
И только этот снег в тиши ночной
Парящий – беззастенчиво небесный,
Упавший – вызывающе земной.
«Милости ждать ли от нашей суровой природы, …»
Милости ждать ли от нашей суровой природы, —
Вновь суховей пролетает над жухлым жнивьём.
Перебедуем мы эти голодные годы,
И уж тогда заживём!
Мы бы дружили со всеми, но хочешь-не хочешь,
Враг до сих пор не даёт нам расстаться с ружьём.
Только скорее бы все эти войны закончить,
И уж тогда заживём!
Как мы плывём, ведь кораблик наш явно сломался,
Что-то горит и опасно трещит уже в нём.
Выдадут всем аватар и поселят на Марсе,
И уж тогда заживём!
«Среди одичалых кустов…»
Среди одичалых кустов,
за околицей прямо —
Облезлые стены
забытого божьего храма.
Ломали, видать, да и плюнули —
сложено крепко.
Что, съели, канальи? —
хоть тут не обидно за предка.
– Как церквы названье? —
вопрос зададите раз триста.
– Да кто её знает?
Мы были тут все атеисты.
То склад был, то клуб, —
что ни год, то иная морока,
Теперь вот и вовсе —
ни светлого завтра, ни Бога.
В проёмах пустых
только эхо от криков вороньих,
А нимбы святых
так похожи на петли верёвок.
Греховное семя,
чего же нас тянет обратно?
Приимешь ли блудных детей своих,
матерь Оранта?
Захочешь простить
эту страшную пустошь и нежить,
Утративших веру
пускай не спасти, но утешить?
…И, видимо, этот
вопрос посчитав разрешённым,
Плечистый красавец
с окна отдирает решётку.
«Сегодня храм опять нужней бассейна…»
Сегодня храм опять нужней бассейна,
Что рыли тут вчера большевики.
Но где условий больше для спасенья
Души, которой надо смыть грехи?
И окропленье под иконостасом
Едва ль надёжней обещает приз,
Чем праведное плавание брассом
С осмеянною верой в коммунизм.
А с той другою, истовой и твёрдой,
С Христом, переборовшим Ильича,
Источники воды живой и мёртвой
Мы разве лучше стали различать?
Есть заповеди, есть и заповедник,
Куда