Мы с Амфибрахием оторвались за считанные минуты и, забыв о Кучаке (лопухи!), уселись на тёплую батарею, сыпя анекдотами и срамными стишками. Потом, по топоту и сердитому перешептыванию, поняли, что -то у окошка выдачи нечисто. Оказалось, что на Александра Васильевича Кучака (на свободе – Глагольева) навалилась забывчивость. Он уже три раза подряд купил пряники, стоял в столбнячном параличе, а по ту сторону окна кипела продавщица Иосифовна, красная от негодования: – Ну, а ещё что будете покупать? Вот конфеты, халва, печенье, вафли, сгущённое молоко… – Теперь – пряников мне.
Иосифовна, крупная дама, когда-то брюнетка, лет шестидесяти, закатила глаза: – Сколько? – Пакетиков пять.
Она швыряла упаковки с откровенной злостью. Кучак просунул в окошко голову и спросил:
– Сколько у меня денег осталось? – Три тысячи четыреста рублей. – Тогда на остальные – пряников. Хохот тридцати человек потряс помещение магазинчика.
Втроём еле допёрли наши покупки, под шутки, приколы и хохмы «сидельцев», а трокнутый лысиной, добрый майор Миняев, широко распахнул удивлённые глаза, когда наша троица пропыхтела с перегрузом мимо него.
Зато как пригодились эти пряники на проводах Серёги на волю…
В ремонтируемом крыле накрыли стол, и возбуждённые невольники давали скоропалительные советы освобожденному, а кроме того, интересовались, как он станет добираться до дома. Амфибрахий нервно отшучивался – Могу как в армии, марш – бросок и я в квартире. Мне-то недалеко, меньше ста вёрст, за один раз, как у Скобелева не получится, а в два перехода – одолею.
– А ты что, правда в армии служил
– Недоверчиво спросил худой бывший наркоман с полупустым взглядом («Небритый Тузик).
– Ещё как!
– И награды имеешь?
– Как дважды рыцарь женской бани, я был серьёзно награждён….
Вот и август пришёл. Сегодня четвёртое число – день рождения «Сопатого Хряка», точнее юбилей, ему сегодня 60 лет. Нет-нет, он не осужденный и не «Сопатый»,