Поэтому, обоснованно не рассчитывая на счастливый случай в лице «благосклонности» шефа – к слову, отсутствующего на рабочем месте – Иванов проявил истинно «беспартийную скромность». Он запер дверь, вывесил «завещание» на тему «не поминайте лихом!» – и, не заглядывая в приёмную: нечего баловать не оправдавшую надежд Машу – вышел на обшарпанное, полуразвалившееся крыльцо прокуратуры.
Дорога – с учётом всех «входящих и исходящих» – занимала минут сорок, а то и больше. Сегодня Иванов имел все основания считать, что ему крупно повезло: автобусы подходили на удивление быстро и даже с опережением графика… наверняка отсутствующего не только на указателе у прохудившегося остановочного павильона, но и «в природе». Вопреки обыкновению, сегодня автобусы «выходили на точку» одновременно с Ивановым. Ждать не пришлось не минуты, а на пересадке от Александра Сергеевича и вовсе потребовалось «слегка размяться», чтобы успеть добежать до отходящего ЛАЗА и запрыгнуть в его чрево…
Глава восьмая
…В марте любого года – холодного и не очень – Зелёный дол представлял собой зрелище не для слабонервных. И не только по причине специфического контингента и специфических же проявлений его. Снежные сугробы, которым больше подходило определение завалов, в течение всей зимы были покрыты толстым слоем чёрного пепла: отапливался посёлок по-старинке – местной котельной. По причине «географии и бытовых нюансов» дома местных жителей заносило снегом по самую крышу, а когда начинало таять, то аборигенам оставалось лишь «караул» кричать: ни о какой ливневой канализации здесь и речи быть не могло. Природа сама прокладывала себе дорогу – по обыкновению, прямо через дворы местных жителей. Что же до «Караула!», то он был классическим «гласом вопиющего в пустыне»: традиционно оплошавшее начальство вместе с подопечными уповал только на милость Божию.
По сумме причин улицы, дороги и тропинки Зелёного дола с прибавлением градуса становились классическим бездорожьем. Если прямо – непролазными топями. Преодолеть их можно было только ранним утром, по свежему ледку.
Но летом Зелёный дол преображался. Правда, заслуги местных властей в этом опять не было: всё предписывалось законами природы. Местность словно вспоминала былое и свои «реквизиты», обязывающие «соответствовать» хотя бы частично. Даже «хрестоматийный» налёт сажи на всём подряд не снижал впечатления. Деревня – она и есть деревня: каждый дом по старинке окружали многочисленные клёны, тополя, берёзы, карагачи – даже сосны. Останки парка культуры и отдыха, некогда знаменитого на весь город, воскресали оазисами чудом сохранившихся лесных насаждений. Поскольку народу в посёлке было негусто, то не только в останках парка, но и на ветвях придомовых деревьев слышался гомон птиц, давно уже ставших экзотикой в областном