– Ага, вот: Келлер и Михалёва.
– Любопытно, – хмыкнул Иванов. На этот раз пауза оказалась настолько продолжительной и интригующей, что эксперт не выдержал и обозначил частичный интерес:
– Не поделитесь, Александр Сергеич? Или это – тайна?
– Тайны, особенно женские – по Вашей части, – вздохнул Иванов. – Никакой тайны, уважаемый Сергей Палыч: не пришла лидер, и можно сказать, заводила.
– Любопытно, – согласились с того конца. Правда, этой скромной констатацией интерес эксперта и исерпывался.
– Ну, тогда – мой черёд любопытствовать, Сергей Палыч. Чем обрадуете, или наоборот?
Трубка вполне очевидно «пожала плечами».
– «Я всю правду тебе расскажу, а на большее ты не рассчитывай!».
– Смешно.
Иванов не только не рассмеялся, но даже обошёлся без восклицательного знака. Но с эксперта – «как с гуся – вода»:
– Тогда так: «род лукавый и прелюбодейный ищет знамения – и не будет ему знамения».
– Неужели совсем ничего?! – качественно упал духом Иванов.
– Ну, вопрос о дефлорации в Вашем постановлении, Александр Сергеевич, отсутствует вполне обоснованно.
– Было бы нелепо его ставить.
– Вот-вот. Дальше: мазки из влагалищ я взял…
Эксперт выдержал паузу – и скептически цыкнул сквозь зубы.
– … но шансов никаких. Я уже связывался с биологами: ничего они там не нашли.
– Никаких следов спермы…
– … и даже трихомониаза. Что же до телесных повреждений, то никаких ссадин, никаких кровоподтёков ни у одной из потерпевших я не обнаружил… Нет, правда, на левой груди у одной… у Михалёвой… обнаружено то, что в просторечии именуется «засосами». То же самое – на шее у Келлер. Но это – следы скорее бурной страсти, чем насилия. Даже следов от зубов… ну, знаете, некоторые в порыве страсти кусают груди…
– Я не кусаю, – буркнул Иванов.
– Ха-ха, – лаконично отозвалась трубка. – Так, вот, даже этого нет.
– Спасибо, – протяжно вздохнул Александр Сергеевич. – Когда можно будет подъехать за бумажками?
Трубка «замялась».
– Да, понял я, понял! – «поморщился в трубку» Иванов. – Как всегда – очередь на «биологию»?
– Но не для Вас, Александр Сергеевич! – многозначительно «приподняла бровь» трубка. Многозначительность её имела под собой основания: заведующая судебно-биологической экспертизой неровно дышала к Иванову. Не в личном плане: виды на него она имела исключительно, как на потенциального зятя. Даже не на потенциального: на будущего. Её дочь, лет на двенадцать моложе Иванова, только что поступила в университет, поэтому речи о немедленном замужестве не шло. Но маманя «имела в виду» перспективного товарища. Так сказать, впрок. Потому что, как справедливо заметил персонаж одной кинокомедии: «Такие лётчики на дороге валяются».
И то: умница, не писаный красавец, но и не «красавец»,