В возрождающейся после войны стране конкурсы в технические институты были огромными. Склонный к экспериментам Хрущёв, как и большинство членов правительства, получивший заочное образование, решил решить эту проблему своеобразным способом: ограничить высоким проходным баллом поступление выпускников школ и дать огромные льготы абитуриентам со стажем. Мнение учёных о том, что только свежие мозги способны к восприятию сложных точных наук, было проигнорировано. «Ничего, пусть грязь пузом потрут, прежде чем в инженеры выйти», – решило пролетарское правительство, и этот закон до конца правления Хрущёва практически отсёк от учёбы наиболее подготовленных абитуриентов.
– Ну, коль так, – сказал Гаджиев, – может быть, ты и прав. Иди служи, когда вернёшься, я тебе направление в институт от нашего совхоза дам.
Лейла не стала удерживать сына дома. Как ни странно, ей тоже хотелось побыть одной, чтобы не отравлять жизнь сыну своими переживаниями.
Школу молодого бойца Гейдар проходил под городом Горьким. Военный городок стоял на берегу Волги, и вид широченной реки просто потряс Гейдара. Узкие, мелководные, но бурные реки Кавказа мало походили на Волгу – спокойную и величественную. Однако любоваться красотами великой русской реки в учебке времени не было. Многие его сверстники мучительно вживались в солдатскую жизнь, а Гейдар переносил всё легко. Не раз вспоминал он отца, приучившего его к турнику и пешим переходам. Не было у него и проблем с дедами, так досаждавшими большинству из новобранцев. Не то чтобы их не было совсем, но и те, что появлялись, разрешились быстро и без последствий.
Спокойная сдержанность Гейдара, его подчёркнутая независимость от чужого мнения, безусловно, раздражали дедов, но все эти качества не оставляли сомнений, что с этим новобранцем известные штуки типа: постирать носки ротному, продуть макароны, почистить зубной щёткой полы в казарме – не пройдут. Как-то самый зловредный из дедов, кривозубый крепыш из-под Чернигова, ефрейтор Капшук придумал способ проверить Абрека (так он окрестил Гейдара) на вшивость. Однажды после отбоя, уже успев задремать, Гейдар проснулся от того, что кто-то грубо стащил с него одеяло.
– А ну, вставай, абрек!
Гейдар вскочил, не понимая, что происходит.
– Чего разлёгся? Не чуешь, что твой ротный срать хочет?
– Я здесь причём? – спросил Гейдар, начиная понимать, что пришёл его черёд посвящения в новобранцы.
– При том, что твой черёд везти меня в сортир!
– Как это «везти»?
– А так! – И дед недолго думая вскочил на спину сидящего на краю кровати Гейдара и, набросив ему на шею скрученное полотенце, которое, по всей видимости, должно было изображать сбрую, заорал: – Вези, джигит, а то худо будет!
Странная, никогда ранее не испытанная ярость охватила Гейдара. Вскочив на ноги, не замечая сдавливавшего горло полотенца,