Та смеётся и говорит, что только вчера познакомились. «И что же, прямо в загс? Хоть бы нас предупредила». Да я, говорит, сама ничего не знала. Ну, посмеялись, потом посидели, водочки с будущим тестем выпили. Он у них учёный большой был. Решили, что надо нам посмотреть друг на друга, а потом жениться, тем более, что наверняка меня куда-нибудь направят, и прощай Светкина московская прописка. А уж как встречаться стали, то прилипли друг к другу намертво, и на прописку наплевала, уехала со мной, и так и скитаемся вместе по миру. Только в войну, пока я воевал, с родителями в эвакуации в Куйбышеве жила. Мои их приютили, и очень они дружно прожили это время, тем более надо было дочку нянчить. Маринка у нас перед самой войной родилась. Девчонка – прелесть. Сам увидишь. Собирается в Москве учиться в Бауманском институте, где её дед преподаёт. Она у нас одна, и расставаться с нею не хотели. Она с нами, переезжая с места на место, несколько школ и сменила. Дед с бабушкой предлагали в Москве учиться, но мы решили, что без неё жизни нет. Она нас тоже очень любит. Год остался с нею вместе пожить. Ну а там видно будет. Была надежда в Москве служить, да не сложилось… – сказал полковник и заметно погрустнел.
Стоя на перроне и глядя на проплывающие мимо вагоны, Гейдар поймал себя на том, что волнуется, как будто пришёл встречать своих родственников, а не родню начальства. Когда в окне седьмого он увидел улыбающееся лицо молоденькой белобрысой девчонки, он сразу понял: «Это она». Когда Марина, в майке и шароварах, выпорхнула из вагона и прижалась к отцу, Гейдар убедился: «Действительно прелесть». Была она высокая, тоненькая, загорелая, с выцветшими на южном солнце волосами, сплетёнными в две косички, и с миловидным личиком. Было в командирской дочке что-то нездешнее, отличавшее её от остальных девушек. «Где такие беленькие водятся?» – удивился Гейдар, не имея сил оторвать взгляд от этого милого создания. Пока шли до машины, а потом ехали в часть, мать с дочерью наперебой рассказывали отцу о южных впечатлениях, о Москве и оставшейся там родне. Щебетала в основном жена командира – маленькая круглая женщина в соломенной шляпке,