Эльф, основательно позавтракав, отправился на лодке вниз по реке. Вороны собрались с обеих сторон по берегам, самые нетерпеливые кружили в воздухе, любопытные рыбы высовывались из воды, а жаба Инга гордо сидела, максимально раздувшись, на своем боевом плоту в центре реки.
«Много зрителей – это хорошо, – думала она, – но эти эльфы владеют еще и древней магией, как бы чего не вышло нехорошего, принцессой я точно не хочу быть, и в камень превращаться мне еще рано».
Но отступать было уже поздно, и жаба внезапно поняла всю шаткость своего положения, так как все заклинания, которые она знала, уже перепутались у нее в голове, а шпаргалки она опрометчиво забыла на острове.
Гвинлик подплыл ближе и остановил лодку метрах в трех от жабы.
– Рад приветствовать доблестного противника, – начал он диалог. – Каким будет выбор оружия для дуэли?
Круговорот мыслей у жабы от страха ускорился, и она внезапно для себя выдала:
– Поэтическая дуэль!
– Поэзия? – удивился Эмегрим. – Меньше всего ждал. Ладно, это может быть тоже весело.
Вороны неодобрительно стали каркать, они ждали ожесточенной схватки и уже делали гороховые ставки на исход боя, а в поэзии они понимали мало, и разобраться, кто прав, в дальнейших спорах – терять слишком много перьев.
– Курдюк ты с квашеным поносом,
А если б даже не был им,
То симпатичнее, наверно,
Наверно, был бы крокодил. —
Выдала жаба на одном дыхании. Гвинлик задумался и ответил:
– Тут кто-то мнит себя уже,
Что он речное Беранже,
Ты правда «б», ты правда «ж»,
Но далеко не Беранже.
Жаба задумалась, но, не поняв смысла, решила, что это, наверно, обидно. И решила нанести новый удар:
– Эльфам на острове
жить не место,
на свалку их отправим.
Дружно замесим их в тесто.
Левой,
правой,
левой.
Жаба гордо задрала морду в небо, надеясь, что впечатление дойдет до верховного начальника. Гвинлик оценил посыл и ответил:
– Осень, печально и грустно, увы.
Но скоро коньки и забавы зимы.
Все это горько, даже преступно,
Жаба заснет, и ей все недоступно.
Инга сосредоточилась от досады и выдала:
– Прикрывшись магией своей,
Живет он нагло средь людей,
Дрянные сочиняет сказки,
Да и Диране строит глазки.
Эмегрим ответил почти мгновенно, так как досада все-таки стала подниматься изнутри:
– Думаю о листе сакуры,
Лодка рядом с жабой,
Но лучше песок.
После такого жаба замерла с открытым ртом,