Шакулин бегло дочитал дату и поднял глаза на капитана. Листровский как-то излишне спокойно смотрел на бумажку, по-видимому, что-то просчитывая в уме. С минуту они так и сидели, пока капитан не протянул руку и не пододвинул к себе измятый документ.
– Собственно говоря, с этой бумаги и начинается дело об «Уральском оборотне», – сказал лейтенант. – Не тронутого зверем пострадавшего чуть позже идентифицировали, это некто Порфирьев Василий Егорович. Ну, а затем в лесах стали находить единичные трупы. Всего около двадцати жертв за четыре года. Пока не прибыл спец отряд чекистов из Москвы.
Листровский отложил бумажку в сторону и, побарабанив пальцами по столу, начал:
– То есть получается, что и тогда, и сейчас мы имеем одинаковое начало. Это два трупа, один изуродованный, второй без видимых телесных повреждений. Так?
– Так точно, – подтвердил Шакулин.
– Далее начинает происходить целая серия одинаковых по почерку нападений, результатами которых становятся, как вы их назвали, единичные трупы, растерзанные каким-то животным.
Капитан приостановился, чтобы взять сигарету и подкурить ее. Первая порция дыма тонкой струйкой полетела в левую от Листровского сторону. После этого он продолжил:
– Следовательно, возможно, что мы имеем дело…
– Мы имеем дело с одним и тем же убийцей, капитан! – возбужденно перебил его Шакулин.
Листровский недовольно посмотрел на лейтенанта своим стальным проникающим взглядом. От чего Шакулин немного смутился, весь его порыв, только что выплеснувшийся наружу, тут же угас.
– Извините, Евгений Павлович.
– Не надо спешить, лейтенант.
И интонация Листровского, и вставленное во фразу вместо дружелюбного «Сергей», официальное «лейтенант», дали понять Шакулину, что если подобное еще раз повторится с его стороны, то их отношения могут перейти в плоскость чисто должностных.
Шакулин, чтобы не смотреть в глаза Листровскому, уставился на него ниже линии подбородка.
– Начнем с того, что мы не можем иметь дело с тем же убийцей, так как фотографии, которые вы мне недавно показали, однозначно указывают на то, что… – Листровский приостановился. – Что существо, которое могло бы им быть, застрелено специальным отрядом ВЧК в 1924-м году.
Лейтенант удивленно поднял брови вверх, услышав, что Листровский оставляет за застреленным оборотнем только возможное право быть настоящей причиной кровавых событий начала 20-х.
– Однако если опираться на тот факт, – снова заговорил капитан, – что нападения на людей прекратились сразу после того, как существо было обезврежено, то можно считать, что оно – то есть существо, и было убийцей. – Он откинулся на спинку своего кресла. – Иначе в наших делах нельзя, лейтенант. Ведь хотя бы какой-нибудь экспертизы зверя не было проведено,