– Ну и черт с ним! Поехали лучше в субботу на лыжах кататься.
Именно эта ее жизнерадостность, неиссякаемый оптимизм и вечный поиск новых развлечений привлекали Леню даже больше, чем стройная фигура и пухлые губы. Когда Марианна входила в квартиру, казалось, сам воздух начинал искриться и мерцать.
– Ты надолго? – спросила она, проходя по коридору в его комнату.
– На пару недель. Большие соревнования, всесоюзные, – объяснил Леня, запирая дверь на задвижку.
Марианна присела на край постели, парень опустился рядом и сразу же потянулся к застежке ее платья.
– Так долго, – вздохнула она. – Я буду скучать по тебе.
– Обязательно будешь, – подтвердил Леня.
Он стянул платье с ее плеч и прижался губами к нежной бархатистой коже груди.
– Обязательно будешь, – повторил он между поцелуями. – Куда ты денешься?
– Нет, правда. Две недели – это ужасно много, – хриплым прерывающимся голосом произнесла Марианна. – Ты меня разлюбишь и втрескаешься в какую-нибудь гимнастку.
– Ага, так и будет, – подтвердил Леня. – Поэтому давай не терять ни минуты, пока мы еще вместе.
Он опрокинул Марианну на диван и навалился на нее всей тяжестью. В ту же минуту задребезжала дверная ручка, и раздался требовательный голос Валентины Васильевны:
– Леня! Леонид! Что за манера запираться в моем доме? Открой немедленно! Мне нужно положить тебе в сумку теплые носки, я забыла!
– Черт! – выругался Леня, отпуская Марианну. – Сейчас! Открываю!
Та, смеясь, поднялась с дивана, оправила платье. Валентина Васильевна влетела в комнату, словно ищейка, окинула подозрительным взглядом раскрасневшуюся Марианну, нахмурилась, прошествовала к шкафу и принялась неторопливо перебирать белье на полке.
– Бабуля! – нетерпеливо заговорил Леонид. – Да брось ты! Я сам все уложу, я же тебе говорил…
– Ты уложишь! – покивала старуха. – У тебя через три часа автобус, и вместо того, чтобы собираться, ты тут… прощаешься. Нет уж, я сама.
Она извлекла из шкафа две пары носков и, снова неодобрительно покосившись на Марианну, вышла из комнаты. Леня захлопнул дверь и вернулся на диван.
– На чем мы остановились? – пробормотал он, торопливо дергая застежку Марианниного чулка.
– Мы… Я… – бормотала девушка, обхватывая руками его широкие плечи. – На том, что ты заведешь себе гимнастку.
– Точно! – Леня справился наконец с чулком и провел пальцами по нежной коже бедра. – Гимнастку, фигуристку и пловчиху. Именно в таком порядке! – прошептал он, целуя ее.
Дверь снова задрожала, и голос бабушки возвестил:
– А мыло, Леня? Я говорила тебе вчера купить мыло в