– Алло? – Голос взорвал тишину гостиной, словно удар по деревянному барабану. Слегка покачиваясь, Миранда не отрываясь смотрела на пол, где рисовало узоры солнце, светившее сквозь окна. – Да. Да, понимаю. Я приеду. Я…Что? – Миранда потрясла головой, пытаясь сосредоточиться. – Мне нужно сначала кое-что сделать. Нет, я скоро приеду. Да-да, как только смогу.
Она настолько отупела, что не почувствовала, как накатывает истерика.
– Я уже собираю вещи, – сказала она и расхохоталась.
Она продолжала смеяться еще долго после того, как повесила трубку. Смеясь, она безвольно плюхнулась в кресло, свернулась в клубочек и не заметила, как смех перешел в рыдания.
Она крепко сжимала обеими руками чашку с горячим чаем, но не пила, зная, что не сможет донести ее до рта, не расплескав. Держать горячую чашку было приятно, тепло разливалось по заледеневшим пальцам, смягчало боль ободранных ладоней.
Еще минуту назад она была собранной, говорила ясно, четко – именно так, как и надо, когда звонишь в полицию, чтобы сообщить о происшествии.
Как только Миранда более или менее пришла в себя, она сделала несколько необходимых телефонных звонков. Потом рассказала о случившемся приехавшему офицеру полиции. Но сейчас, снова оставшись одна, она тщетно пыталась сосредоточиться, но все мысли ускользали из головы.
– Миранда!
Громко хлопнула входная дверь. В гостиную ворвался Эндрю и с ужасом уставился на сестру.
– О господи!
Он подбежал к ней, присел на корточки перед креслом и провел своими длинными пальцами по ее бледной щеке.
– Дорогая.
– Сейчас уже лучше. Просто несколько синяков. – С таким трудом восстановленное спокойствие вновь улетучилось. – Я не ранена, я больше напугана.
Он увидел разорванные на коленях брюки, засохшую кровь на ткани.
– Сукин сын! – Его светло-голубые, намного светлее, чем у сестры, глаза наполнились ужасом. – Он… – Эндрю взял ее руки в свои – теперь получалось, что они держат чашку с чаем вместе. – Он тебя изнасиловал?
– Нет-нет, ничего такого не произошло. Он просто украл мою сумочку. Ему нужны были деньги. Извини, что тебе позвонила полиция. Мне следовало самой это сделать.
– Ничего, все нормально. Ты только не волнуйся. – Эндрю крепче сжал ее руки и тут же отпустил, когда она поморщилась. – О, прости, детка! – Взял чашку из рук Миранды, поставил на столик, повернул к себе ее ободранные ладони. – Поехали, я отвезу тебя в больницу.
– Не нужно никакой больницы. У меня только ссадины и синяки.
Миранда сделала глубокий вдох. Господи, как хорошо, что он здесь!
Брат порой выводил ее из себя, часто разочаровывал, но он был единственным человеком, который в трудную минуту всегда оказывался рядом.
У Эндрю было худое скуластое лицо