– Красиво.
– Есть лучше. Я хочу сохранить твой запах. Пусть бежит за мной по Москве, живёт в моей спальне, когда проснусь.
– Мне бы тоже хотелось тебя сохранить. Расскажешь?
– Себя я не чувствую. Зато чувствуешь ты на уровне подсознания, как птицы ориентируются в небе по магнитному полю Земли, а дельфины находят друг друга в море при помощи эхолокации.
– Мы не дельфины и не птицы. У нас есть билеты на поезд.
– Она – истеричка, а ему нужна женщина!
– Ещё скажи, такая, как ты!
– А почему бы и нет?
А почему бы вам не заткнуться? Хотя бы в шесть утра, когда весь дом спит? Мои соседи сверху снова что-то не поделили. Сейчас он заорёт матом, она в ответ кинет в голову тарелку или пепельницу, он пригнётся. Я инстинктивно отпряну от окна. Дворник, убирая осколки с асфальта, снова порежет руку. То ли в проекторе киноплёнку заело, и на экране навсегда застыл этот выцветший кадр, то ли режиссёр – параноик и смонтировал подряд несколько дублей, то ли женщины предсказуемы: сначала покупают посуду, потом бьют. Женщина и в Эдеме найдёт что разбить. А мужчина купит в магазине игрушек детскую железную дорогу, как напоминание о снах, что больше не снятся. Маленькую железную дорогу, на неё смотрят свысока и никогда не сядут в вагон, потому что настоящий поезд уже пропустили. И не помнят, куда собирались уехать. Счастье не позволено, не принято, не допустимо. Сказки заканчиваются свадьбой, а дальше – в жизни – всё должно быть «как у людей». Нельзя переводить стрелки на железнодорожных путях. Нужно бить тарелки. Мир закипает под ногами, как чайник. А я – вирус, уцелевший в кипятке.
Знаю, что ты ответишь:
– Мне не нужен рай, где тарелки кидают в голову, а дворники режут руки. И не сдашь билеты на поезд.
…поезд. Меня разбудили, когда держала в руках билеты на поезд. В билетах значились наши имена: Кира и… Ульвиг. Да, во сне твоё имя – Ульвиг. А может, и наяву тоже? Моё же имя не изменилось во сне.
Кофе и сливки смешиваются в чашке: чёрное с белым. Если миры проникают друг в друга, то и человек способен перемещаться во времени и пространстве, как по шахматной доске. Любой шаг – выбор, творчество будущих времён, творчество судьбы. Можно верить, что жизнь есть поезд, мчащийся в замкнутой темноте тоннеля по ветке метро, и тогда конец предопределён. А можно ездить по железнодорожным путям со множеством разветвлений и поворотов, самостоятельно переводя стрелки. Если способен свернуть на перекрёстке в нужную сторону или выйти на знакомой станции, то всё обретает смысл.
Древние египтяне верили: знаешь имя человека – владеешь его судьбой[9]. А Google помнит всё. Любой из нас хотя бы однажды искупался в море. Сеть и есть море, но не воды – энергии, и все слова эмоционально заряжены. Людей, ни разу не бросивших бутылку с посланием в сеть,