– Так я тебе уже все собрала! – просияла Вероника. – В моем сне! Чего тебе еще надо? – ты, он и пчела!
Хайди покачала головой и аккуратно убрала книгу обратно в сумку.
– И что ты мне предлагаешь? Подстеречь Эдлигера у выхода из театра и спросить: герр артист, а не знаете ли вы, чем кончил безымянный рыцарь из недописанного рассказа на полях книги Лауры Таннен?
– Это было бы ничуть не более безнадежно, чем твои поиски!
– Может, действительно попробовать? – вздохнула Хайди. – В любом случае, времени у меня мало…
– Что так? В Университете сообразили, что ты занимаешься совершенно бессмысленным делом, и грозят отобрать стипендию?
– В Университете не сомневаются, что я занимаюсь нужным и благородным делом, – Хайди отодвинула Веронику от стола вместе с компьютерным стулом, свернула все еще висевшее на экране окно плейера с лицом Эдлигера, открыла браузер и быстро вышла на сайт новостей Йоханнесталя. – А вот как тебе это нравится?
– Они что, с ума сошли? – ужаснулась Вероника. – Они хотят снести Штадтранд? И застроить его заново? Ну знаете ли, этот герр Легран…
– Я глазам своим не могла поверить, когда это прочитала! – пожаловалась Хайди. – Янсталь – город с такой богатой историей, в Средние века он имел немалое значение, а Штадтранд существовал уже тогда – как отдельное поселение за стенами города, конечно. А он хочет просто так взять и уничтожить дыхание тысячи лет!
– Честно говоря… – Вероника, несколько остыв, листала картинки в статье. – То, что они обещаются там построить, выглядит симпатично. И ты сама прекрасно знаешь, что дома там разваливаются прямо на глазах. И даже не дома, а сами улицы! На машине по некоторым переулкам уже и ездить-то опасно, тем более что с каждой поездкой колеса разбивают мостовые все больше. Не говоря уже о подвижках грунта… Но дом, конечно, жалко. И кто знает, что тогда будет со всеми вещами?..
– Вот именно, – мрачно кивнула Хайди. – Но меня-то уж точно никто спрашивать не будет. Значит, надо работать интенсивнее, чтобы закончить все, прежде чем меня выставят из дома.
7
– Тридцать лет – приличный срок, – Карл Йорген облокотился о балюстраду смотровой площадки на колокольне, щуря в полутьме светлые глаза.
Сгущались сумерки, наплывая синевой из-за Свати-Гебирге; суровая башня, в Средние века служившая тюрьмой, поднималась над Штадтрандом кургузым черным силуэтом, но зеленый купол собора совсем рядом еще подсвечивало заходящее солнце, вызолачивая его западный край и переплеты круглых окон – «бычьих глаз».
– Тридцать лет – приличный срок, – повторил Аксель. Держа руки в карманах куртки, сдвинув густые прямые брови, он неотрывно смотрел на плавные линии синих вершин, загораживавших горизонт. – Это целая жизнь. Все