– Перестань, – устало отмахнулся Аксель. – И не переживай, все будет в норме. Уж ты-то, в конце концов, должен меня знать. Мы же вместе учились…
– Да, мы вместе учились в школе и вместе играли в мушкетеров, и что? Это все в далеком прошлом. Портоса больше нет, а у Арамиса другая жизнь, мы разве что здороваемся, встретившись где-то по долгу службы. А ты, между прочим, был первым, кто ушел. Сбежал на Запад, исчез, не сказав никому ни слова, даже не попрощавшись…
– Даже не попрощавшись, – медленно повторил Аксель, задумчиво глядя большими темно-серыми глазами на стол Яновки. – А вы так и не простили мне это? Или то, что, уехав из ГДР, я добился большего успеха, чем вы все вместе взятые?
Яновка поморщился и слегка повел рукой в сторону, словно отметая вопрос Акселя.
– Это дело прошлое…
– Дело прошлое… Да, – тихо произнес актер. – Это уже в прошлом.
– Ты был роскошным Вальжаном, – вздохнул Яновка. – Просто роскошным.
– Я мог запросто поднять ту телегу, будь она даже настоящей, – ухмыльнулся Аксель.
– Не сомневаюсь, – повеселел Яновка. – И Байрон твой был хорош, еще как хорош… Я видел. Ну да. Но есть много хороших ролей и для нашего возраста.
– Вот именно, – Аксель взял со стола тяжелую мраморную пепельницу, повертел в руках. – Значит, с нашим Арамисом ты не общаешься?
– Карл теперь в городской администрации, – ответил Яновка. – Может быть, кстати, тебе бы стоило восстановить с ним контакт. Если уж ты приехал работать сюда, связи…
– У него хорошие связи?
– Как и у всей нашей администрации! – фыркнул Яновка. – Они все хором радостно лижут задницу герру Леграну.
– Легран… Постой. Эмерих Легран? – вздернул бровь Аксель.
– Ты его знаешь?
– Нет, лично не знаком, – скривился Аксель, перекинул пепельницу из руки в руку и вернул на стол.
– А стоило бы. Это и театру не помешало бы. Он самый богатый человек здесь и активно вкладывает средства в Янсталь. А ты… именно ты, вероятно, мог бы найти к нему подход… – Тон да замялся, бросил быстрый взгляд на Акселя и уставился на пепельницу.
– Почему именно я? – широко раскрыл глаза Аксель.
– Ну… – Яновка поправил криво стоявшую пепельницу. – Он, как я слышал, тоже…
– Что – тоже?
– Если этот человек тебе неприятен, то и говорить не о чем, – сказал Яновка, снова раздражаясь. – Просто мне не помешала бы сейчас любая помощь и протекция. Я хожу, как по лезвию бритвы, а ты, Аксо, знаешь ли, мое положение не укрепляешь!
Аксель пожал плечами.
– Я не знаю, – Яновка покачал головой, осмотрел стены собственного кабинета, задержав взгляд на картине Хайнделя[8] на стене напротив, словно она могла подсказать ему правильное решение. – Мы же еще даже не начали ставить трюки. Это уже может быть просто опасно!
Аксель снова пожал плечами.
– Я