«Жди, я вернусь, – сказал Друд.
Он сделал внутреннее усилие, подобное глубокому вздоху, вызванному восторгом, – усилие, относительно которого никогда не смог бы точно сказать, как это удается ему, и стал удаляться; с руками за спиной, сдвинув и укрепив на тайной опоре ноги. Лицо его было обращено к облачной стране, восходящей над зеленоватым утренним небом. Он не оглядывался». Его собеседник видел, «как уменьшалась его фигура, плывущая как бы по склону развеянного туманом холма…» («Блистающий мир»).
А те, кто еще не умеет летать, но умеет по-настоящему полюбить, – испытывают чувство, близкое к ощущению полета. Только не всякому это, наверно, дано. Грин умеет описывать тех, кому дано.
Конечно, обязательно надо прочитать всем известные «Алые паруса» – рано или поздно. На мой взгляд, – лучше всего не позже 15 лет. Но кто не успел прочитать и уже отметил свои 16 или 17 лет – все равно читайте! И поскорей! Про трогательную Ассоль, про всю эту прекрасную историю – как совсем юная девушка встретила все-таки своего принца и как вся деревня, считавшая ее дурочкой, рот открыла, когда тот и правда приплыл к ней под теми алыми парусами, о которых она все твердила, а ей никто не верил.
Но я хочу сказать про гораздо менее известные его рассказы – например, «Позорный столб» и «Сто верст по реке».
Оба они про любовь и кончаются одинаково. Чего вообще-то обычно не позволяют себе такие хорошие писатели, как Грин, но, значит, ему зачем-то было это нужно. И оба рассказа он закончил такими словами: «Они жили долго и умерли в один день».
2
Тут самое интересное в том, что любовь – да еще на всю жизнь! – в обоих рассказах возникает в совершенно необычных обстоятельствах. В одном человек влюбился в девушку, а Дэзи (так ее звали) была к нему (как и ко всем другим, впрочем) вполне равнодушна. Он взял да и похитил ее – увез на лошади. Понятно, что она при этом чувствовала.
Александр Грин так описывает ее: «Она была очень хорошенькая и тихая. Кто долго смотрел на нее, начинал чувствовать себя так, словно все его тело обволакивает дрожащая светлая паутинка». Потом лошадь его оступилась и сломала ногу, его настигли – через час после похищения. «…Девушку, лежащую в обмороке, оттащили к кустам. Братья Дэзи, ее отец и дядя молча били придавленного лошадью Гоана, затем, утомясь и вспотев, отошли, блестя глазами, а с земли поднялся растерзанный облик человека, отплевывая густую кровь». Вот тут, по-видимому, – Грин об этом ни слова не пишет, но мы можем об этом догадываться из дальнейшего, – нежная душа очнувшейся от обморока девушки (а Грин был глубоко уверен, что у девушки должна быть нежная душа) воспротивилась тому, что четверо так жестоко избили одного. Пусть даже он и поступил с ней так плохо.
Потом по обычаю той неведомой страны, которую так красочно описывает Грин, – ближе всего это к Америке времен ее заселения, когда люди занимали участок земли