Жизнь в «омертвевших», т. е. застывших, формах, обслуживаемых рассудком, обобщенно может быть выражена понятием видимости, обозначенной в истории человеческой мысли тенью в пещере Платона, изображением в зеркале Д. Локка, формальной логикой Аристотеля, практическим и чистым разумом И. Канта, его взглядом на приподнятость моря в середине, на радугу и т. п.
В обобщенном понимании видимости нет живой мысли, а господствует логика, следование которой претендует на получение достоверного знания посредством индукции и дедукции, рассудочного понятия, выражающего законсервированные стандарты поведения свидетельства застывшей, т. е. неживой, мысли.
Действительная жизнь, которой движет живая мысль, подменяется в сознании человека существующей ее видимостью. Таким образом, человек существует как бы в двух сменяющихся циклах: действительной жизни и жизни видимой, которые и сосуществуют, и составляют особые миры, постоянно переходящие друг в друга. В одном из них, в случае их различения, мы находим право, а в другом его видимость, которые сознание чаще всего воспринимает как одно и то же.
Значение этой идеи для познания права и мышления о праве совершенно не оценено современной юридической наукой, хотя она представляет фундаментальное основание, точку отсчета исследований в области философии и теории права, опирающихся на богатейший материал истории политических и правовых учений.
Учитывая изложенное, цель настоящей работы видится в том, чтобы показать, что представляют собой созданные технологии мышления, дает ли их изучение основание рассматривать их в контексте проблемы отчуждения ими живой мысли в разнообразные внешние знаки, становящиеся самостоятельными источниками многообразных форм существования видимых миров человека.
Публикация данной работы для автора выступает как некое подведение итогов проделанной работы на новом этапе ее разработки, в целом как обоснование предпосылок для предстоящих исследований. Данное издание рассматривается как первый том как минимум двухтомного издания, в котором второй том будет посвящен истории правового мышления и анализу его структуры.
Автор также надеется на то, что знакомство с данной работой позволит расширить круг исследователей этой проблемы и создаст новые возможности для их взаимодействия, развития научной критики и благотворно скажется на исторических судьбах юридической науки.
Автор осознает, что исследование правового мышления невозможно в отрыве от истории человеческого мышления, сущностным выражением которого стало классическое учение об уме.
К этому выводу приводит изучение отдельных разрозненных исследований ученых-юристов, а также собственные исследования автором некоторых важных аспектов правового