Горе иссушило родных. Но после третьего сватовства не стало у семьи матери. Необъяснимые смерти напугали село. Люди стали чураться проклятого рода и странной невесты. Женщины обходили зачарованную красавицу стороной, плевали в след, дети дразнили и убегали, едва только Алия поднимала на них свое теперь вечно нахмуренное лицо. Сестры Алии потеряли надежду выйти замуж, а братья почти каждый день дрались, защищая честь семьи. Казалось, уже никто не видел ее неземной красоты, только страх и отвращение испытывали люди. И только Алия понимала, что все дело в том, что кто-то, живущий в Улутупе, не хочет, чтобы ее выдали замуж. Иногда ей казалось, что темный лес на берегу реки стонет и зовет ее, посылая вездесущих озорных ветерков. А еще через пару месяцев она поняла, что тяжела.
Этой ночью Алия решила уйти. Только так она могла дать своей семье шанс быть счастливой. Когда ее растущий живот заметят окружающие, они забьют ее камнями, и семья будет навсегда проклята. Сестры состарятся одинокими, братьям будет не найти в селе невесту. Темной ночью девушка встала и вышла на улицу, захватив узел с самым необходимым. Она тихонько притворила дверь, и два маленьких вихря заплясали у ее ног, подгоняя и поторапливая. Полная луна над домом была такой большой и ослепительной, что ее свет заливал поля и долины белым непрозрачным туманом. Алия больше ничего не боялась. Она шла два дня, пока не пришла к берегу Улутупа. Здесь было холодно и бесприютно. Неподалеку в лесу она увидела недостроенный дом. Алия взялась за работу. Она и сама не знала, как ей удалось его достроить. Поднимать тяжелые бревна ей помогали холодные ветры, а ночевала она в белом тумане, проваливаясь в него, как в теплый и вязкий кисель. По ночам ей снился неуклюжий вихрастый парень. Он говорил ей, что лучше замерзнуть, чем остаться здесь.
***
Старый дом на берегу реки сразу привлек внимание казаков.
– Братцы, тут кто-то живет! Вот к нему на постой и встанем. И крепость построим, чтобы в Оренбург ездить удобно было.
Казаки под управлением полковника Алексея Тевкелева, уже который месяц слонялись по Земному поясу, безжалостно вырезая восставшее башкирское население, и основывая на их земле крепости.
На порог замшелой избушки вышла старая башкирка с длинными седыми косами. Даже в таком возрасте она была необыкновенно хороша. Недобро посмотрев на служивых, вернулась в избу и закрыла за собой дверь.
– Чертова баба, – выругался Ерофеич, – явно ведьмачка. Не пустит Алексея Ивановича на постой.
– Да и черт с ней. Выгоним ее, и станет лагерем вокруг, – отозвался молодой Ванятка Грязнов. – Одной ведьмачкой больше, одной меньше.
– Я не пойду к ней, – Ерофеич перекрестился.
– От не знал я, что ты, Ерофеич, бабой стал! Башкирки старой испугался, – засмеялся Ванятка, –