В душной тесноте развешанной одежды Кира снова услышала голос, который уже узнавала. За чёрной решёткой протиснулась большеглазая красавица в розовой шёлковой блузке.
– Пятница… – Говорила она светловолосой подруге. – Позовешь? И скажи, чтобы пришёл в штатском. Ненавижу подворотнички.
Старшеклассницы – светловолосая в голубом коротком платье – исчезли за поворотом. В старшие классы вела особая лестница за двойной низкой аркой, где за столиком всегда строго посматривала дежурная, охранявшая покой тех, кто ещё не уходил в горние дали, от розово-голубых соблазнов и два сосуда – один с чернилами, другой с песком для высушивания чернил.
Сосуды имели сугубо ритуальное значение. В школе давно пользовались совсем другими инструментами для увековечивания диктантов, изложений и всего прочего. Ещё во время войны, когда в город попала партия то ли трофейных, то ли союзнических штучек, не требующих чёрной крови для заправки, Анна Станиславовна перехватила их в пункте распределения. А затем, когда на секции встревожились и стали требовать возврата к исконному – то есть, к гусиным перьям, она сделала даже доклад. В докладе она мудро объясняла, что уж ничего не попишешь, гуси – большая редкость по нынешнему военному времени и нужны другим городам нашей великой страны. А её ученицы уже привыкли вести конспекты новыми стилосами и отучать их – просто напросто вредительство. После этого критики умолкли, но на случай посещения школы какой-нибудь комиссией приверженцев гусиной традиции она и велела держать у входа эти гигантские сосуды.
Ученицы седьмого класса потянулись из вестибюля обратно к выходу – там между входом в столовую и в спортивный зал винтом поднималась лестница, плотно устланная вытертым сукном, прихваченным железными шипами на каждой ступеньке. Запах хлорки, которую добавляли в вёдра для мытья полов, спускался к ним из рекреации второго этажа. К нему примешивался тёплый и слабый запах какао и хлеба из столовой и особенный запах спортивного зала – кожаных вытертых матов и отполированного старого дерева спортивных снарядов. Девочки заглянули – там как раз шла уборка, а у них вторым уроком физическое развитие. Уборщица мрачно протирала маты гигиеническим раствором, опустившись на колени.
Проходная рекреация второго этажа с двумя окнами от пола до потолка в лепных прикрасах вся светилась: отсюда открывался вид на лучшую часть города. Его неторопливые холмы, сплошь поросшие сквозными рощами, мягко стекали к реке. Следы военного распорядка, всё ещё приметные в центральной части, хотя в течение семи лет там не прекращались восстановительные работы, здесь выглядели незначительными и затушёванными утешительным рельефом, в котором чувствовалось что-то невероятно