***
Чиновники и обеспеченные жители маленького нефтяного города относились к инакомыслящим, как стайные хищники – к жертвам. Матушка, возглавлявшая в городской больнице профсоюзный комитет, была человеком, к которому шли обиженные властью и находили слова утешения. Она снискала славу народной защитницы, создавала общность жертв, что не давало власти пожрать их порознь. И эта общность на любых выборах откликалась значительным числом голосов, таким, что Квашняков боялся, как бы Матушка не выступила против Хамовского. Тогда Хамовский потерял бы работу, а вместе с ним и все его приближенные, в том числе – Квашняков.
Алик когда- то знался с Матушкой, выпускал газету и листовки против Хамовского и самого Квашнякова… Прошлое донимало Квашнякова, словно забытые на диване иглы. Уколы застрявших впечатлений от подлостей, которые он применил к Алику, а в подлостях Квашняков был, что профессор, возвращались к нему, как только Алик попадался на глаза.
«Любыми способами из организации, любыми», – мечтал он.
А куда выжить человека, угодного Хамовскому, как не на повышение?
– В Алике я сомневаюсь, – урезонил Бредятин. – Он может выкинуть фортель в самый неподходящий момент.
– Все может быть, но у нас есть страховка, – обнадежил Квашняков. – Через год вступают в силу поправки к закону о местном самоуправлении, где муниципалитеты не будут иметь права иметь собственное телевидение. И мы сможем его уволить. В конце концов, мы можем и договор заключить на год.
– Останавливаемся на Алике? – спросил Хамовский.
– Я согласен, – удовлетворенно выдохнул Лизадков, радуясь, что не получил ни заданий, ни ответственности.
– Тогда надо использовать его на полную, – вставил Бредятин обязательства Квашнякова. – Пусть делает с вами еженедельные интервью по аналогии, как на ТВЦ делают интервью с московским мэром. И надо внимательно следить за его работой.
– Итак, Александр Васильевич, ваше предложение принято, – завершил совещание Хамовский. – Теперь вы ответственны за Алика. Справитесь?
– Справлюсь, Семен Петрович, – ответил Квашняков. – Любой ларец открывается разными способами и без ключа, а Алик давно уже открыт.
– Тогда все свободны, – произнес Хамовский, хлопнул ладонями, потер их, откинулся на спинку кресла и задумался:
«Лижут всегда поверхностно, язык глубоко не проникает. Язык ласков и осторожен. Глубоко проникает скальпель, но его вторжение болезненно. Нашим СМИ не хватает остроты. Конечно, Алик – это риск, но он не дурак, и поймет, что эта должность – оплата неудобств, которые он терпел. Судя по его поведению, он способен к компромиссам, способен прощать, а отступники хороши забвением прошлого пути, страхом и подчинением…»
ВЫГОДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
«Каждый