За дверью послышались шаги, и мужской голос спросил:
– Кто?
– Извините, вы – Чугайнов?
– И что с того?
– Можно с вами поговорить? – при этом Вадим подумал: …Истинный Семен Маркович!..
– А вы кто такие?
– Вы нас не знаете, но у нас есть предложение.
– Ну, так говорите.
– Через дверь как-то неудобно…
– Мне удобно. Я вас хорошо слышу. Говорите или уходите.
– Ладно, – Вадим вздохнул, – скажите, у вас не было родственников в деревне Дремайловка?
– А какое вам дело до моих родственников?
– Да, ты скажи – да или нет! – вновь не выдержал Слава.
– Идите вы на х…! – и шаги стали удаляться.
– Подождите! – крикнул Вадим, показывая Славе кулак, – речь идет о неплохих деньгах.
Шаги вернулись, но дверь не открылась.
– Я слушаю.
– Ответьте сначала, были родственники или нет?
– Нет.
– А тогда никаких бабок, – сообщил Слава довольным голосом – этот еврей с русской фамилией раздражал его даже больше, чем предыдущие алкаши, – пошли дальше, Вадик; будем искать других Чугайновых.
Семен Маркович, видимо, понял, что они вовсе не стремятся проникнуть в его квартиру и действительно имеют какое-то предложение, поэтому, когда они спустились на один пролет, дверь неожиданно открылась, и оттуда высунулась лысеющая голова в очках.
– Так что вам нужно?
– Уже ничего, – ответил Слава, – нам нужны Чугайновы, у которых в конце девятнадцатого – начале двадцатого века были родственники в деревне Дремайловка. Все! С ними мы будем разговаривать дальше.
– А вы уверены, что таковые существуют? – Семен Маркович, видя, что «гости» продолжают стоять внизу, совсем осмелел и вышел на площадку. Он оказался невысоким, плотным, с выпирающим через майку круглым животиком.
– Не уверен, но будем искать.
– Зачем? Дело в том, что мои корни с Урала. Да вы зайдите, – предложил вдруг Семен Маркович.
Удивленно переглянувшись, Вадим со Славой, пошли обратно. Они не надеялись узнать здесь что-либо интересное, но других Чугайновых в городе все равно не осталось.
Квартира представляла собой олицетворение «застойных» семидесятых, со стандартным набором мебели, приобретавшимся при социализме всеми советскими людьми и служившим мерилом благополучия. Правда, сейчас все это достояние состарилось, облезло и выглядело ужасно примитивно, в сравнении с великолепием современных салонов.
– Чаю хотите? – спросил хозяин, когда все прошли на кухню, – больше предложить нечего; не пью я уже пять лет; сердце, знаете ли.
– Нет, спасибо – мы не за этим, – Вадим присел на подоконник, – мы ищем родственников Чугайнова, умершего, примерно, в 1916 году или его дочь, Анастасию, родившуюся году, так, в 1900, и пропавшую в 1915–1916.
Семен Маркович почесал затылок.
– Как