– Ну, так получилось, сам понимаешь, – Слава засмеялся.
Катя чем-то шуршала в машине, и наконец из открытой двери громогласно раздалось:
– …Ты не любишь меня, я тебя не люблю…
– Вот и музыка, – она тоже спрыгнула на землю, – все, как обещали. Анжел, ты как тут?
Но Аня демонстративно отвернулась к реке.
Утром Вадим проснулся первым. Над еще тлевшими углями лежал одинокий шампур с обуглившимся мясом, а вокруг несколько пустых бутылок и одна недопитая, заткнутая куском огурца; еще пластиковые тарелки, стаканчики, смятые салфетки, но ни хлеба, ни колбасы с сыром не было – видимо, о них позаботилась местная фауна, зато огурцы валялись везде – похоже, народ вчера кидался ими друг в друга. А над землей вставало солнце. Редкий туман еще висел кое-где, зацепившись за кусты и маячившие у противоположного берега редкие камышины. Вода была гладкая, без единой рябушки, и солнце отражалось в ней большим ровным диском, а прямо над головой щебетала невидимая птаха, повторяя в сотый раз одну и ту же музыкальную фразу.
Вадим потянулся. Все было бы вообще здорово, если б так не болела голова и не сушило во рту. Минуту подумав, он взял недопитую бутылку; подержал в руке, борясь с искушением мгновенно избавиться от всех болезненных симптомов, но решил, что кому-то придется вести машину, а Слава вряд ли будет способен на такой подвиг. Посмотрел на часы. …И черт меня дернул проснуться в такую рань?.. Попадали-то мы в половине пятого!.. – Вадим отвернулся от остатков вчерашнего буйства и уставился на воду, – не зря говорят, что на нее можно смотреть вечно… На этом мыслительный процесс застопорился.
Бок палатки зашевелился. Оттуда послышался неясный шепот, смех, и движения брезента приобрели определенную ритмичность. Благостность была нарушена – Вадим вздохнул и направился к реке. Зайдя по пояс, он почувствовал, как через ноги в него вливается некая жизненная сила. Постоял минуту и поплыл, взметая фонтаны брызг. Добравшись до широкой заводи, куда вчера они доходили пешком в поисках Игоря, он перевернулся на спину и замер, раскинув руки. Высоко над головой пространство замыкалось ослепительно голубым небом, а вода ласково покачивала тело на своей мягкой перине. Вот за этим изумительным состоянием он, собственно, и ехал сюда, а не ради Ани или их вчерашнего сумасшествия.
Вадим не знал, сколько прошло времени, но течение стало сносить его к противоположному берегу; нехотя перевернулся, окунувшись с головой, и поплыл обратно. На берег он вышел совершенно другим человеком, свежим и бодрым. Среди остатков трапезы нашел пачку сигарет; прикурил, но бросив обратно зажигалку, случайно попал в пустую бутылку. На этот звук полог палатки приоткрылся; оттуда показалась голова Славы, взъерошенная, с опухшим лицом и узкими глазами. Потом он выполз весь, поправляя плавки.
– А у нас своя зарядка, – он сладко потянулся, – вовремя ты ушел купаться.
– Купаться – всегда вовремя, – философски заметил Вадим, – похмелись,