– Короче, мы метрах в ста от лагеря, но как туда проехать? – Слава почесал затылок, – и какой идиот врыл здесь столб?..
«Фотосессия» показалась Вадиму веселым занятием – в нем проснулся азарт, то ли фотохудожника, то ли папарацци, и пока Аня белой тенью кружилась на фоне темной реки, он с удовольствием щелкал камерой, комментируя ее позы. Забава могла б продолжаться еще долго, но, несмотря на дневную жару, от воды тянуло холодом.
– Чего-то я замерзла, – после очередного «кадра на траве» Аня поежилась, – да, если честно, мне уже и надоело. Есть хочется, – она принялась одеваться, – я, между прочим, за день выпила две бутылки пива и съела помидор.
– Я тоже, только без помидора, – убрав камеру, Вадим подбросил дров в костер.
– А эти сейчас приедут сытые и пьяные…
– А мы не будем их ждать – пошли они!.. – Вадим уселся к огню, нанизывая мясо. Он уже, действительно, злился на Славу – за двадцать лет знакомства таких подстав он не мог припомнить. Если только, правда, что-то случилось с машиной…
– Ну что, так и будем сидеть? – напомнила о себе Катя.
– Не будем. Я вспоминаю дорогу и не могу понять, где мы съехали не туда. Ладно, – Слава достал сигарету, – пойду, гляну.
– А я? Мне тут страшно.
– Чего страшного? Хутор заброшенный – мы видели его, когда ходили искать Игоря.
– Мне все равно страшно. Здесь как-то жутко.
– Закрой окно, – Слава нашел в бардачке фонарик и вылез из машины, – не бойся.
Тонкий луч заметался по лесу, по дому, мелькнул в черном небе. Катя видела, как он удаляется, и нервно закурила.
Слава пошел вдоль забора, который, несмотря на старость, не имел ни одной явной дыры; заглянул в узкую щель, приставив к ней фонарик, и увидел заросший травой двор, почерневший от времени бревенчатый сруб с провалившейся крышей – действительно, именно его они видели с берега. Сосны вплотную примыкали к забору, и проехать, минуя дорогу, было невозможно. Свернув к реке, Слава вышел на косогор и метрах в пятидесяти горел костер; в его отсветах виднелись две фигуры около оранжевой палатки.
– Вадим! Это мы! – Слава помахал фонариком, обозначая свое местоположение.
У костра возникло движение, и голос Вадима спросил:
– Чего ты там делаешь?
– Промахнулись немного, а тут дорога перегорожена.
– А Катя где?
– В машине сидит! Иди сюда! – у костра возник спор, и из обрывков фраз Слава понял, что Аня не хочет оставаться одна, поэтому крикнул, – ладно! Сидите, я сам!
Он пошел обратно, обходя хутор с другой стороны. Через несколько метров в заборе обнаружилась дыра, и трава оказалась сильно примята, что говорило о недавних гостях. Слава тревожно оглянулся, но вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина.
Миновав дыру, он вышел к месту, где лес почему-то отступил, образовав поляну, правда, успевшую зарасти невысокими чахлыми деревцами.
…А вот здесь я, пожалуй, проеду, ели,