Дофа загадочно хмыкнула и повернулась ко мне:
– Пожми руку, это признак воспитания. Он тебя не укусит, честно. Она обычная талитанка, Офелия, – ответила Дофа.
Глаза присутствующих округлились, и они с неподдельным интересом принялись разглядывать меня с ног до головы. Протянув изрядно дрожащую руку, я пожала широкую мужскую ладонь. По ощущениям – ничего особенного.
– Зачем она понадобилась Бумфису? – продолжила расспрашивать Офелия. Её ни на грамм не смущало моё присутствие.
– Забыл он передо мной отчитаться. Непорядок! – хохотнула Дофа.
Разговоры стихли на мгновение, потому что начали разносить еду.
– Люс, тебе как обычно? – поинтересовалась девушка, разливавшая по кубкам алую жидкость, уж больно похожую на вино.
– Конечно, – ответил мужчина, сидящий напротив. Он был очень худым, лысым и с оттопыренными ушами.
Девушка понимающе кивнула и достала второй кувшин. Оттуда полилось в бокал что-то прозрачное и с сильным запахом бензина. А затем в тарелку посыпались… шурупы и гайки. Я была не в силах оторвать взгляда от груды железа в глубокой тарелке. Это что, шутка?
– А это тебе на десерт, – сказала девушка и протянула Люсу лампочку.
– О, спасибо!
– Ешь, на здоровье. У меня как раз завалялась парочка перегоревших, – проворковала она. А затем, как ни в чём не бывало, продолжила расставлять нормальную еду.
– Твои глаза сейчас выпадут из орбит. Ешь спокойно, специфическими вкусовыми предпочтениями у нас страдает только Люс, – заверил меня Фаир.
Да кто ж вас, уродов, знает!
– И Даерина! – поддакнула Дофа.
– Вот она действительно жрёт всякую гадость, – ответил Люс, похрустывая гайкой. Он прожевал её довольно быстро и облизнулся с таким наслаждением, что меня невольно передёрнуло. Достав из тарелки шуруп, Люс сначала крутил его перед глазами, явно любуясь, а затем отправил в рот и снова заскрежетал зубами.
– Нет, Люс. Даерина ест хоть и сырую рыбу, но это хотя бы рыба, а не всякий мусор, – не согласилась Офелия, отправляя в рот маринованный грибочек.
Я заставила себя посмотреть в собственную тарелку. В ней находилась странная зелёная жижа, украшенная петрушкой.
– Это всего лишь брокколи, – заверила меня девушка.
Зачерпнув немного сего яства, поднесла ко рту, ожидая почувствовать мерзкий вкус. Но это действительно оказался суп-пюре из брокколи, которое я терпеть не могла с детства.
Мимо кто-то пронесся с гиканьем, задев локтем так, что я чуть не нырнула носом в собственную тарелку. Оглянувшись, вспомнила ночь, когда мы сбежали, чтобы посмотреть на цирк, и то странное существо с грушевидной головой. Только их было двое. На одном из них так и был надет сарафан с рукавами-фонариками, а на втором – смешные шорты на подтяжках и полосатая майка.
Дофа вскочила со своего