Сочинения Пушкина. Николай Добролюбов

его словам, очищать пьесы Пушкина[9]. Не знаем, до какой степени полезно это очищение, потому что не имеем под руками полной пьесы; но думаем, что пьеса нисколько не потеряла бы своего художественного значения, если бы была напечатана вполне. Да если бы и так, то все-таки следовало бы выпущенные в пьесе стихи поместить хотя в примечаниях. Впрочем, так как этого не сделано, и, конечно, по уважительным причинам, то мы обращаемся к тому, что есть. Поэт продолжает свое обращение к Аристарху:

      Зачем себя и нас терзаешь без причины?

      Скажи, читал ли ты Наказ Екатерины?

      Прочти, пойми его, увидишь ясно в нем

      Свой долг, свои права; пойдешь иным путем.

      В глазах монархини сатирик превосходный

      Невежество казнил в комедии народной.

      . . . . . . . . . . .[10]

      Державин, бич вельмож, при звуке грозной лиры,

      Их горделивые разоблачал кумиры;

      Хемницер истину с улыбкой говорил;

      Наперсник «Душеньки» двусмысленно шутил,

      Киприду иногда являл без покрывала, —

      И никому из них цензура не мешала.

      Ты что же хмуришься? Признайся, в наши дни

      С тобой не так легко б разделались они.

      Ты в этом виноват. Перед тобой зерцало,

      Дней Александровых прекрасное начало:

      Проведай, что в те дни произвела печать!

      На поприще ума нельзя нам отступать…

      За этим стихом, заключающим в себе столь высокую и благородную мысль, опять находится у г. Анненкова перерыв, тем более досадный, что тут следовали, вероятно, какие-нибудь подробности, которые могли бы объяснить нам некоторые литературные взгляды Пушкина[11]. Но тут издатель опять оставляет нас в недоумении, и за последним, приведенным нами стихом следуют стихи, заключающие в себе возражение Аристарха, выказывающее его личность в несколько комическом свете:

      Все правда, – скажешь ты, – не стану спорить с вами,

      Но можно ль мне, друзья, по совести судить?

      Я должен то того, то этого щадить.

      Конечно, вам смешно, а я нередко плачу.

      Читаю да крещусь, – мараю наудачу.

      На все есть мода, вкус. Бывало, например,