– Оскар попросил подождать и никуда не уходить, – сказала Софья. – Он сейчас срочный заказ доделывает.
Оскар – главный повар таверны. Отличается педантичностью и, как следствие из этого, пошаливающими нервишками. Заказы в таверне идут непрерывным потоком, и выполнять их нужно быстро, без единого косяка. Оскар справляется, хоть и ценой душевного равновесия. За что ценится хозяином.
– Понятненько, – кивнул Потап, сканируя лицо Софьи взглядом. – Но вообще хороший работник всегда найдет, чем руки занять. Это мне ещё покойная матушка говорила, Царствие ей Небесное, – Потап набожно закатил глаза и перекрестил грязный фартук на выпирающем пузе.
Софья невольно опустила глаза на фартук. О нем у работников таверны ходят целые легенды. Что Потап никогда не снимает его, даже спит в фартуке. Что фартук – это и есть настоящий Потап, управляющий пустой человеческой оболочкой силой мысли. Что у фартука есть зубастая пасть, а Потап кормит её тайком запасами из погреба. Оттого те вечно пропадают в неизвестном направлении.
Сложно сказать, как родились такие байки, но одно известно точно. Потап никогда не расстается с фартуком. И крайне редко его моет. Только когда запашок становится совсем уж убойным.
Впрочем, даже после стирки фартук всего за несколько дней возвращает прежний замызганный вид.
– Так я бы с радостью! – Софья с самым честным лицом глядела на работодателя. – Но вы ж знаете Оскара! Если он закончит с блюдом, а меня не окажется поблизости, он из меня самой что-нибудь приготовит в печке!
– Да, наш Оскар, он такой, – Потап довольно хохотнул. – Я только из-за этой черты его и взял! Точность и пунктуальность! Эх, золотой человек! Ума не приложу, что без него делать. Второго такого не найти!
Толстый Потап, конечно, любил гонять нерадивых подчиненных и вообще имитировать бурную деятельность. Но ещё больше он любил сам почесать языком.
– Ладно, что мы всё об Оскаре, – сказал Потап. – Я давно хотел с тобой поговорить. Ты уже несколько месяцев сама не своя ходишь. У тебя всё хорошо? Я волнуюсь за тебя.
Софья мысленно закатила глаза. Ой, ну распереживался, Божечки вы мои! Не за неё он волнуется, а за то, как хорошо она работает. Дескать, у этой молодежи вечно ветер в голове, понапридумывают себе несуществующих проблем! А страдает в итоге заведение.
– Всё хорошо, – сказала Софья, добавив в голос побольше удивления. – Потап Михайлович, вы зря волнуетесь. У меня сил и желания хоть отбавляй!
А ещё у неё судьба всей жизни на кону, а Потап со своими вопросами лезет!
Хозяин таверны в ответ недоверчиво покачал головой.
– Эх, молодёжь… Ладно. Значит, от Оскара я тебя пока освобождаю, – сказал он.
Софье показалось, что она ослышалась. Чтобы Потап кого-то не нагрузил работой, а, наоборот, освободил? Где-то точно что-то сдохло…
– …а ты иди и прими заказ от того молодого человека, – сарделькообразным пальцем Потап указал направление. –