Вампир Арман. Энн Райс

теперь уже навсегда.

      Мастер выпрямился и провел языком по губам. Не видно было ни капли крови. Но саму кровь я видел. Я видел ее в теле своего господина, чье лицо теперь приобрело красноватый оттенок. Он повернулся, посмотрел на меня, и я отчетливо разглядел румянец на его щеках и яркий блеск губ.

      – Вот откуда она берется, Амадео, – сказал он. Он толкнул труп в мою сторону, так что меня задели грязные одежды, а когда тяжелая мертвая голова запрокинулась, он подтолкнул ее еще ближе, и я был вынужден посмотреть в грубое безжизненное лицо обреченного. Он был молод, бородат, но некрасив и бледен, а еще он был... мертв.

      Под обмякшими веками показались белые полоски. Из бездыханного бесцветного рта сквозь пожелтевшие гнилые зубы сочилась скользкая струйка слюны.

      Я лишился дара речи. Ни страх, ни отвращение не имели к этому отношения. Я был просто до глубины души поражен. Если у меня и возникали в тот момент какие-то мысли, то лишь о том, что все увиденное совершенно невероятно.

      Во внезапном припадке бешенства мой господин отшвырнул труп к воде, и тело с глухим плеском и бульканьем скрылось в глубинах канала.

      Он подхватил меня, и я увидел, что мимо меня вниз падают окна. Я чуть не закричал, когда мы поднялись над крышами. Он зажал мне рот рукой. Он двигался так стремительно, будто что-то вытолкнуло или подбросило его в воздух.

      Должно быть, мы описали круг, а когда я открыл глаза, мы стояли в знакомой комнате. Длинные золотистые занавески опускались на место. Здесь было тепло. В тени я увидел сияющий силуэт золотого лебедя.

      Это была комната Бьянки, ее личное святилище.

      – Мастер! – воскликнул я, испытывая страх и отвращение из-за того, что мы вот так, без предупреждения, не получив на то позволения хозяйки, проникли в ее покои.

      Тонкая полоска света под закрытыми дверями расползалась по паркету и толстому персидскому ковру. Она накладывалась на резные перья ее лебединого ложа.

      Чуть позже сквозь гомон легкомысленных голосов до моего слуха донесся звук ее поспешных шагов – видимо, она решила выяснить причину постороннего шума.

      Когда она открыла двери, в комнату через распахнутое окно ворвался холодный зимний ветер. Она плотно захлопнула рамы, изгоняя сквозняк, – бесстрашное создание, а затем с безошибочной точностью потянулась к ближайшей лампе и вывернула фитиль. Зажегся огонек, и я увидел, что она смотрит на моего господина, хотя меня она наверняка тоже заметила.