Немецкий народ в своей массе восторгался бы Гитлером, если бы он после победы над Францией добился подписания мира на разумной основе. Народ не хотел присоединения к Германии областей, в которых преобладало польское население, он также не одобрял идеи некоторых фантазеров, которые, ссылаясь на древнюю историю, обосновывали свои территориальные притязания тем, что когда-то та или иная область входила в Священную Римскую империю германской нации. В Германии, за исключением некоторых фанатиков из партийного руководства, никогда серьезно не верили в идею «народа-господина», призванного править Европой или даже всем миром. Народу нужно было только, чтобы Гитлер утихомирил свою свору пропагандистов, проложив путь к достижению разумного мира.
С другой стороны, английский национальный характер, так полно воплотившийся в личности главы правительства Черчилля, препятствовал тому, чтобы Англия на этом этапе войны – да и позже – серьезно искала разумного конструктивного компромисса. Приходится удивляться упорству англичан, при всех обстоятельствах решивших продолжать начатую борьбу, как бы ни угрожающе иногда было их положение. К этому нужно еще добавить, что это ожесточение, «непреклонная ненависть» к Гитлеру и его режиму (у некоторых политиков и по отношению к «прусской Германии») притупили способность распознать еще более грозную опасность, которая угрожала Европе в лице Советского Союза. Очевидно также, что английская политика находилась в плену традиционных соображений о «европейском равновесии» (ради восстановления которого Великобритания, в конце концов, и вступила в войну), которые предполагали низвержение ставшего слишком могущественным государства на континенте. Англичане закрывали глаза на то, что в изменившемся мире «мировое равновесие» было нарушено прежде всего тем, что Советский Союз набрал большую силу, нарушено из-за той опасности, которую представляла для Европы эта страна, исповедовавшая идеи мировой революции.
К тому же глава английского правительства Черчилль был слишком воинственным. Это был человек, который думал исключительно о войне и желанной победе и смотрел на политическое будущее через призму этих военных целей. Только спустя несколько лет, когда Советы уже подошли к Балканам – этому нервному узлу Великобритании, Черчилль распознал заложенную здесь опасность. Но в то время он ничего не мог сделать, имея союзниками Рузвельта и Сталина. Сначала он верил в силы своего народа и в то, что США, в конце концов, будут вести войну во главе со своим президентом на стороне Великобритании. Но как мало в то время была готова к этому основная масса американского народа при всей его антипатии к Гитлеру!
Скрытая угроза Германии, которая исходила со стороны Советского Союза, не могла, конечно, укрыться от взгляда такого человека, как