Конечно, никакая война не идет по раз и навсегда установленной программе, по плану, который выработан одной из сторон. Но если Гитлер пошел в сентябре 1939 г. на риск войны с Францией и Англией, то он должен был заранее подумать, как справиться с этими государствами. Ясно, что немецкое Верховное командование ни до, ни во время кампании во Франции не имело «плана войны» относительно того, что необходимо предпринять после победы в войне или как ее продолжать. Гитлер надеялся на уступчивость Англии. Его военные советники в свою очередь полагали, что нужно ждать «решений фюрера».
На этом примере особенно ясно видно, к чему приводит несбалансированная организация высших органов военного управления, сложившаяся у нас вследствие передачи верховного командования вермахтом Гитлеру без одновременного создания ответственного за руководство всеми военными действиями общеимперского Генерального штаба.
Фактически рядом с главой государства, который определял общую политику страны, не существовало военной инстанции, которая отвечала бы за руководство военными действиями. ОКВ Гитлер уже давно низвел до положения своей военной канцелярии. Начальник ОКВ Кейтель вообще не был в состоянии давать Гитлеру советы по вопросам стратегии.
Главнокомандующим тремя видами вооруженных сил Гитлер не предоставил практически никаких прав для оказания влияния на общее руководство военными действиями. Они могли только иногда высказывать свое мнение по вопросам ведения войны, но Гитлер, в конце концов, принимал решения исключительно на основе своих личных соображений. Во всяком случае, он оставил за собой право инициативы, так что мне неизвестен ни один случай (за исключением вопроса о Норвегии, когда гроссадмирал Рэдер первым подал ему мысль о проведении операции в этом районе), когда важное решение в вопросах общего ведения войны исходило бы от командования одного из видов вооруженных сил.
Так как никто не имел права составлять «план войны», и менее всего, конечно, ОКВ, то практически все сводилось к тому, что все ждали очередного проявления «интуиции фюрера». Одни, как Кейтель и Геринг, – в суеверном почитании Гитлера, другие, как Браухич и Рэдер, – пав духом. Ничего не меняло и то обстоятельство, что в штабах трех видов вооруженных сил имелись мнения, затрагивавшие вопросы ведения войны на длительную перспективу. Так, гроссадмирал Редер еще зимой 1939/40 г. дал задание Штабу руководства морской войной изучить технические возможности и условия операции по высадке десанта в Англии. Но не оказалось ни одной военной инстанции, ни одной личности, которая бы, действуя в духе и традициях подлинного начальника Генерального штаба, была бы признана Гитлером не только экспертом или исполнителем, но и военным советником по вопросам общего руководства военными действиями.
В настоящем же случае результатом подобной организации высших военных органов было то, что после окончания кампании на Западе, как уже было сказано, стоял вопрос: