Таким образом, можно предполагать, что в основе плана развертывания польской армии, кроме желания «ничего не отдавать», вообще не было никакой ясной оперативной идеи. Существовал лишь компромисс между необходимостью обороняться от превосходящих сил противника и прежними заносчивыми планами наступления. При этом польские генералы одновременно находились в заблуждении, считая, что немцы будут вести наступление по французскому образцу и что военные действия быстро примут застывшие формы позиционной войны. Интересным в этой связи является секретное сообщение, которое мы получили незадолго до начала войны, о том, что поляки якобы собираются предпринять наступление. Оно поступило из источника, который считался до тех пор весьма надежным, от лица, находившегося в непосредственном окружении президента Польши [Игнация Мосцицкого] и главнокомандующего польской армией маршала [Эдвард] Рыдз-Смиглы. В сообщении говорилось, что поляки собираются начать наступление, развернув крупные силы в Познанском воеводстве. Самым примечательным, однако, было то, что эти планы, как сообщалось, якобы были разработаны по предложению или требованию Великобритании! В сложившейся тогда обстановке это известие показалось нам весьма неправдоподобным. Правда, позднее мы получили подтверждение, что поляки действительно сосредоточили сравнительно крупные силы в Познанском воеводстве, хотя удар немецкой армии на Познань был бы для них наименее опасным. Армии «Познань» суждено было закончить свое существование в сражении на берегах реки Бзуры.
С другой стороны, у Польши не было недостатка в трезво мыслящих советниках. Как пишет полковник Герман Шнейдер в журнале Militdrwissenschaftliche Rundschau от 1942 г., французский генерал Вейган предложил перенести оборону за линию Неман – Бобр – Нарев – Висла – Сан. Это предложение с оперативной точки зрения было единственно правильным, т. к. исключало возможность охвата со стороны Германии и одновременно обеспечивало значительно лучшие возможности для обороны на речных рубежах от немецких танковых соединений. К тому же эта линия простиралась только на 600 км в противоположность большой дуге в 1800 км, которую образовывала польская граница от Сувалок до Карпатских перевалов. Но принятие этого предложения означало бы отказ от всей Западной Польши, где располагались наиболее богатые промышленные и сельскохозяйственные