– Не знаю, как быть, что нас ждёт?
– А ништо! – приободрился Дмитрий, испугавшийся за здоровье своего барина. – Бог не выдаст, китайцы пропустят.
Зная, что за ним постоянно следят, фиксируют все его передвижения по городу в раззолочённых сановных носилках, Игнатьев выехал верхом, а паланкин, в котором сидел переводчик Попов, задержала в воротах полиция. Пока разбирались, что к чему, Игнатьева, как говорят, и след простыл. Перед мостом Балицяо его встретили двое чиновников военного ведомства в грязных обтёрханных халатах. Узнав, что он русский посланник, они в один голос потребовали вернуться в Пекин.
– Вне Пекина вам грозит опасность, – с напускной заботой в тоне проговорил тщедушный офицер с обвислыми усами.
– А может, и мучительная смерть, – мрачно пригрозил второй. При этом он так глянул, так многозначительно взялся за меч, висевший у него на поясе, сомневаться в искренности его слов не приходилось.
– Кстати, – сказал он, преграждая дорогу на мост, – к морю вас вряд ли пропустят: вы чужеземец.
– Согласно второй статье Тяньцзиньского договора, заключенного между Россией и Китаем в позапрошлом году, русский посланник имеет право на свободу передвижения между Пекином и морем, – не моргнув глазом ответил Игнатьев и принял грозный вид. – Имею право! – После этой громкой фразы, маньчжурам ничего не оставалось, как только развести руками.
– Воля ваша.
В прибрежном лозняке тосковала кукушка, в камышах возились рыбаки. Утреннее солнце зажигало облака, золотой живицей стекало по стволам могучих сосен.
Ехали «встречь моря» – вдоль Великого канала.
Рессоры коляски малость поскрипывали, новые оси нагревались, их приходилось часто смазывать, но лошади, отдохнувшие за ночь и взнузданные без мундштуков, на трензелях, бежали ходко.
«Теперь за мной будут следить ещё упорнее, – прикрывая глаза от слепящего света, думал Николай. – И вредить станут куда настойчивее, нежели раньше».
Перед Бэйцаном, не доезжая Тяньцзиня, свернули на боковую дорогу: не хотелось встречаться с маньчжурскими конными разъездами и главной квартирой Сэн Вана – главнокомандующего правительственной армией.
К утру следующего дня запахло водорослями, рыбой и смрадом бедняцких лачуг.
Когда посольство подъехало к морю, оно было встречено лейтенантом Мусиным-Пушкиным – молодым голубоглазым моряком.
– К сожалению, – сказал он, козырнув, – Иван Фёдорович сможет прибыть на берег не раньше полудня.
– Ничего, – ответил Игнатьев, понимая, что речь идёт о командире русской эскадры капитане 1-го ранга Лихачёве, – нам всё равно придётся задержаться: надо продать лошадей и повозки.
Под ногами поскрипывала галька. Накатные волны перемывали песок. Дул легкий ветер, и прихотливые отблески солнца трепетали на шумной воде в игривой дружной пляске.
Чтобы убедить богдыхана в том, что он действует независимо от англичан и французов, Николай