126
Биогр. слов., 525.
127
«Незримая рука», «таинственные судьбы», «великий русский Бог» – таковы мистические факторы, к которым летописцы крестьянского дела то и дело вынуждены обращаться для объяснения его капризных перипетий. (См. Мат. упр. креп, права, I, 154; II, 3581; III, 472; Записку Левшина, 536; Еленева – Первые шаги освобожд., 46).
128
Биогр. словарь, 528.
129
Изложение хода событий читатели найдут в прекрасной книге проф. Иванюкова «Падение крепостного права», где с достаточною подробностью очерчено время до обнародования манифеста 19 февраля. Вот почему в нашем изложении мы касаемся вскользь этого периода и более подробно передаем объявление воли. Здесь же дается лишь беглый очерк событий и лиц, прикосновенных к составлению Положения о крестьянах, причем во избежание повторения опускаются некоторые подробности, которые читатели найдут ниже, например, в главе «О роли тверского дворянства» (вопрос о наделе и вотчинной полиции) и в главах о в. к. Константине Николаевиче, Н. А. Милютине и др.
130
См. Русск. Архив, 1885. № 8. С. 525 и сл. В биогр. словаре относительно этого момента читаем: «Как рескрипт, так и отношение министра не (?) предназначались к обнародованию. Но Государь сам известил о принятой важной мере представлявшемуся ему Воронежскому губернатору, вследствие чего (?) было решено обе эти бумаги препроводить губернаторам и губернским предводителям дворянства «для сведения и соображения» на случай, если бы дворяне прочих губерний пожелали последовать примеру, поданному дворянством Северо-Западного края» (с. 530). Эта версия совершенно не согласуется с изложением, которое мы находим у ближайшего свидетеля событий А. И. Левшина (см. там же, Русск. Арх.), и не вяжется с общим ходом их. Если бы вопрос о рассылке циркуляра решен был лишь после аудиенции (21? ноября), то невозможно было бы в тот же день решить рассылку и вечером привести решение в исполнение (см. ниже главу о в. к. Константине Николаевиче).
131
См. там же, 526.
132
Колокол от 15 февраля 1858 г.
133
«Предвещание громадной реформы, – пишет Милютина, – потрясающей все старые порядки и отношения, должно было глубоко отразиться во всем, перепутать понятия, развить повсюду какое-то тревожное лихорадочное состояние, испугать людей слабых и свыкнувшихся с старыми порядками, открыть талантливых и исполненных веры в лучшую будущность, подстрекнуть к проискам людей мелких, преследующих личные, а не отечественные интересы; сотрясение было всеобщее; все как-то пресытились от долговременной летаргии; люди, отвыкшие не только говорить, но и думать, встрепенулись, и все зашевелилось. Выступила наружу сыпь, вогнанная внутрь, настал бред, что уродливый, но вместе благодетельный, ибо медленно приучал к властной и разумной речи» (Русск. Стар., 1899. № 3. Записки М. А. Милютиной).
134
Очерки П. И. Якушкина сначала появились