В новых условиях обитания простая женская безделушка становилась настоящим сокровищем. Хоть и не было у запертых в бункере женщин, разрывавшихся между грибными плантациями, скудным бытом и детьми, особых поводов наводить красоту, редкая из них упускала возможность покрутиться перед осколком зеркала накануне какого-нибудь незатейливого праздника. Из тех, которые еще не успели забыть. А некоторые из Лериных подруг, те, что посмелее, в извечной борьбе за мужские взгляды, даже решались прокалывать уши «продезинфицированными» сивухой булавками, чтобы потом, с закушенной губой, неумело вставлять в них скрученные из проволоки колечки.
– Я знал, что тебе понравится, – с забавной самоуверенностью ответил Юрик, словно заправский кавалер, потративший несколько часов на выбор подарка в дорогом магазине.
– Спасибо, – Лера протянула руку, и довольная физия Юрика заметно подкисла.
– А я думал, поцелуешь, – с досадой промямлил он, неохотно отвечая на рукопожатие.
– Размечтался! Так что там с караваном?
Парнишка пожал плечами:
– Не знаю. Они как спустились, так сразу со старейшинами и заперлись. Пошли, может, разузнаем чего!
Лера последний раз посмотрела на затихший ствол шахты и пошла по коридору вслед за убежавшим вперед Юриком. Из глубины коридора доносилось задорное:
Птица Щастья завтрашнего дня!
Прилетела крыльями звеня!
Выбери меня!
Выбери меня!
Птица счастья завтрашнего дня!
Воздух загустел от лениво клубящегося дыма множества самокруток.
Лобачев еще раз оглядел рассевшуюся как придется калининградскую делегацию из двадцати человек. Как горстка, пусть и основательно вооруженных, людей смогла проделать такой путь поверху?
Крепкие, навьюченные тюками и боеприпасами караванщики, все как один – в добротной химзащите, сразу привлекли внимание дозорных на поверхности. Кроме мужиков в отряде было даже несколько женщин – подтянутых, с бледными лицами, на которых, в свете множества карбидок тускло блестели глаза. Цвет кожи, пожалуй, был единственным, что объединяло этих нежданных гостей.
Ели и выпивали гости чинно, не торопясь, хотя наверняка испытывали зверский голод. Если, конечно, верить в то, что их припасы действительно закончились пару дней назад. Добирались пешком. В дороге погибли двое. Еще бы, сейчас у буренок как раз разгар брачных игр… Лобачев снова оглядел собравшихся. Странно это все. Какая сила могла сорвать горстку людей из убежища, или где еще они там сидели, и погнать черт знает куда? С какой целью? Ладно, вот после ужина и узнаем. Последний раз затянувшись, он затушил окурок в дырявой банке из-под тушенки и чинно выпустил из ноздрей сизые струйки дыма.
Когда гости наелись и старший в отряде, немолодой крепкий мужик с проседью, которого звали странным именем Ежи, поблагодарил начальников убежища, Ерофеев, один из старейшин, задал, наконец, волновавший всех вопрос:
– В Калининграде есть