хочу теперь засыпать с улыбкой,
приложив к тебе, как к ракушке, ухо,
слушая, как ты дышишь,
глубоко, глухо…
раскинув в стороны свои руки,
я к потолку поднимаюсь, я легче пуха.
но долго нельзя выносить разлуки,
сжимаясь в точку, я собираюсь с духом.
пикирую вниз и падаю, словно в море,
целую твое лицо, родное и спящее.
как ножом, мы будущее вспорем,
а пока нырнем в настоящее.
горечь все равно будет привкусом – на языке.
все равно будет уксусом разъедать,
пытать нашу голову,
расплавленным оловом жарить сердце.
все равно постараемся оправдать,
объяснить,
все равно извиняемся,
все равно мучаемся, страдаем, пытаемся,
изо всех сил пытаемся без тебя как-то жить.
плачем, шепчемся, друг другу жалуемся,
вспоминаем, рычим от злости,
слоняемся из угла в угол
и каемся,
что не сказали, не сделали, не успели,
были несмелыми,
неблизкими, может, где-то неискренними…
все равно губы закусываем,
все равно задаем вопросы, безумствуем,
все равно никак, никак не можем смириться.
там, где надо бы извиниться, – не извинились,
куда надо было прийти – не явились,
и хоть пробовали, и бились – все равно не смогли,
не успели, не победили и не добились.
только одно забыли…
из «есть» в «были» попасть так просто.
какие вопросы?
часы тикают.
законы такие.
живое меняет свою структуру.
был каплей, из капли – в землю, и так – по кругу.
из земли – в почку.
в сына, а может, в дочку.
тело – всего лишь тело.
значит, пришла пора сменить оболочку.
как наволочку сменить у подушки.
пришло время к Ангелу на ладошку.
болтая ножками, понарошку,
ненадолго, нет, совсем на немножко,
передохнуть с тяжелой дорожки,
и снова – вниз.
звезда никуда не девается.
не гаснет. не падает. не ломается.
не умирает. и не рождается.
не болеет. не плачет. не обижается.
она нам светит и улыбается.
радуется за нас, не прощается,
наблюдает, светом касается.
звезда не уходит. и не возвращается.
а просто меняется… просто меняется…
проснуться и уйти.
не обернуться.
пути, что нитями сплелись, порвутся,
те линии, которые пересеклись,
замкнутся однажды в круг.
уйти каким-то ранним утром вдруг и не вернуться.
Вирсавия так иногда мечтала.
за пазухой она всегда
держала блокнот, хранивший тайны и стихи,
заиндевевшие, израненные сны,
и голубя перо для их рожденья,
серебряный кулон и зуб лисы,
что