Осторожно, сантиметр за сантиметром, помогая себе обеими руками, Нелли приняла сидячее положение. Спустила ноги на пол. Вслепую нашарила тапочки. Блин, это разве тапочки? На высоком каблуке, с одной перемычкой, увенчанной пышным меховым помпоном. Мех натуральный, а радости? В таких опереточных шлёпках хорошо любовника принимать, когда ты трезва, ну или чуть-чуть хмельна и вся заточена на секс. Но утром с похмелья, когда глаз не продрать, в такой шузне и навернуться можно. Не дай бог, ногу сломать…
Идти босиком? Галюся убирает чисто, но… Нет, все-таки босиком Нелли брезговала. Всунула-таки ноги в тапочки, будь они неладны. Поднялась, закачалась… Ухватилась за спинку кровати. Спинка низкая, пришлось нагнуться, сразу закружилась голова, тошнота плеснула в рот.
Постояла, подержалась… Выпрямилась. У стариков есть такие ходунки… Вроде открытого манежика. Обнимают тебя с трех сторон… Держишься за него и идешь…
«Тьфу, дура, типун тебе на язык! Ты не старуха!» – яростно напомнила себе Нелли. Она не любила вспоминать о возрасте, всячески его скрывала. Дочку Полину родила в двадцать лет, потом начала врать, что в девятнадцать, восемнадцать, семнадцать… Когда дошло да пятнадцати, на нее стали посматривать как-то диковато. Ну да, выходило, что ее бывший растлил малолетку. А главное, перестало помогать. Даже если допустить, что она родила в тринадцать, все равно выходит слишком много. Нелли для себя определила, что ее возраст – двадцать пять. Ну, в крайнем случае тридцать, но не больше. Только поддерживать иллюзию становилось все тяжелее.
Нелли и вправду – если рассуждать формально – потеряла невинность в тринадцать лет, хотя на самом деле невинной не была, сколько себя помнила. Разве что в чисто физическом плане, если называть невинностью состояние virgo intacta[6].
Нелли помнила это как сейчас. Огромная квартира в Старом Таллине. Двухуровневая: большая гостиная с камином – прохладная, полутемная – расположена ниже остальных помещений, отделена от них невысокой ступенькой. Там, в гостиной, все и случилось. Нелли с самого начала решила, что не станет путаться с мальчишками – неуклюжими, неловкими, неумелыми. Сдались они ей! Нет, ее сделает женщиной опытный мужчина.
Она соблазнила одного из материных любовников. Мать актриса, материала хоть отбавляй. Развести этого типа на секс оказалось до ужаса легко. И все получилось великолепно. Нелли уже и имени его не помнила, зато помнила, как все было. Он долго целовал ее, ласкал, готовил, подводил к самому заветному, и она испытала все, что положено, а в решающий момент, не теряя хладнокровия, ловко выскользнула из-под него, и они испортили ковровый диван в гостиной. Родителям Нелли сказала, что нечаянно пролила стакан молока, и ей поверили. А может, сделали вид, она не вникала.
В общем, все вышло отлично. Правда, этот старый козел потом разнюнился, что-то понес про любовь, но Нелли живо его осадила, объяснила доходчиво и кратко, в чем его роль заключалась,