– А мы расскажем? – спросил Целестин, изучая меня снисходительно ленивым взглядом, я бы даже сказала безразличным, стало обидно.
– Конечно, – уверенно кивнула, расплываясь в широкой улыбке.
– Расскажем, – подтвердил ректор.
– Лиониэль, – с укором протянул куратор.
– Пусть знает, и сама все решает. В конце концов, она ведь может и испугаться.
Что-то эта идея уже не кажется мне такой радужной.
Еще с минуту посверлив меня взглядом, ректор подвинул лежащую перед ним книгу к противоположному краю стола.
В абсолютной тишине я поднялась из кресла и неуверенно подошла к столу, с некоторым трепетом касаясь пальцами ветхих страниц многовековой книги.
На огромных желтых страницах, с помощью чернил простым каллиграфическим почерком было выведено пророчество:
Когда земля позовет дитя потерянное,
Когда беда отравиться в зеркале времени,
Вернется зверь, первый из проклятых,
Верх возьмет над братьями прочими.
Будет связан опять узами неразрывными
С тем, кто придет на голос призыва.
Ярко горит пламя в глухой ночи,
Вихри ночные ветер горячий мчит
Оттуда, где небо чужое и воды – яд.
Так знаки времени говорят.
Срок придет, цепи будут разрушены
Чар, опутавших верные души.
Спящий проснется, излечится проклятый,
Открывая дорогу новому.
Понятно – что ничего не понятно.
– И причем тут я?
– Вернется зверь, первый из проклятых, – нараспев проговорил ректор – ты ведь в курсе кто был фамильяром Альвы, зачинщицы войны?
Отрицательно мотнула головой, пытаясь понять почему такой немаловажный факт укрылся от меня на уроках истории этого мира.
– Дикарский заяц.
– И-и?
– И с тех самых пор, одни из четырех королей леса больше никогда не становился фамильяром для людей.
– И тогда, пришла я…
– Да, тебе ведь снились сны? Что-то из этого мира?
Кивнула, понимая, к чему он клонит. Мне уже говорили, что этот мир, желая спасти себя – приходил ко мне во снах, взывая ко мне, умоляя вернуться. Я помню эти сны. Потрясающе необычные, до невозможного реальные и до ужаса жуткие. Я просыпалась по среди ночи заходясь в истерике и дрожа от страха.
Если этот мир и правда нуждается в спасителе, то он выбрал не того человека, потому что стоит мне только вспомнить один из тех далеких снов – как по коже пробираются мурашки, сковывая сердце в паутине ужаса и отключая мозги. Страшно. Впервые в этом мире я испугалась, и одновременно я понимала, что выбор давно сделан за меня, впервые за все время нахождения в этом мире меня посетила обреченность.
Глава 2
– Значит, ты говоришь,