Лапсердак. Игорь Сергеев

и без повода, какой-то сумасшедший на коробке ронял мысли, вербализованные внутренним голоском в его тщедушной голове, как было во все минувшие века на таких же коробках за тем лишь исключением, что неподалеку в лавке стоял Леха да чай продавал. Он возмужал. Бровки домиком загустели, живот, доселе служивший резонатором, исчез из-за тяжелого финансового положения, волосы на голове поредели. Покупателей не было, и Леха хлебал чай по себестоимости, подобное положение дел не смущало несколько лет, но в тот день он поднялся, скинул с себя кепку, выпрямил спину, прохрустев ей, и рек: «Хватит!» – своим бархатистым голосом, закрыл лавку раньше положенного и направился в турагентство через дорогу. Подпись, печать. Шмяк! И билеты на ночной автобус в Домбай в руках. Подумав немного по дороге домой, Леха пришел к выводу, что лиханул, но уже было поздно.

      На следующий день у автопарка стояла, сбросившая все сомнения и готовая к переключениям, фигура с чемоданчиком в руках (чтобы не запачкать колеса). Подкатил автобус с водителем. Леха залез, сел, обнаружил, что никого вокруг нет, достал провиант, перекусил полуфабрикатами и задремал.

      Леху разбудил водитель со словами: «Вставай, пока заправимся, ты растряси кости и купи хлеба в дорогу.» Петербуржец поднялся, покинул транспортное средство и запеленговал магазин на той стороне дороги с горящей красным цветом флуоресцентной (неоновой) вывеской «Хлеб». Пространство между магазином и автобусом было покрыто рекламными листовками допотопных кондиционеров. Путник постучал в окошко. Пустота внутри на это не отреагировала. Сзади раздался крик. Группа персонажей раскачивала водителя, схватив того за руки и за ноги подобно древнему ворота-дробителю, несчастный, несколько раз миновав точку отсчета, воспарил и скрылся за обочиной. Пару мгновений спустя Леха уже провожал свой отпуск в неизвестное направление.

      Эпизод 5

      Водитель выжил и, более того, ругался, но ругался фаталистично, без страсти. Петербуржец глянул на Санька (что выяснилось по татуировкам на его костяшках пальцев) – возможную альтернативу своему, возможно, лучшему в жизни времяпрепровождению и взгрустнул. Шел легкий дождик, влажная макулатура намоталась на колеса чемоданчика, милосердно оставленного, Леха двинул, не обращая внимания на спутника. Санек почувствовал недовольство Петербуржца и крикнул ему: «Друг, это особенное место, в соответствии с установленным здесь миропорядком ты можешь либо остаться со мной и продавать хлеб, либо на свой страх и риск идти к горам, но вернуться тогда будет невозможно.» Леха собирался остаться, но привычка с раннего детства в минуту раздумий смотреть вниз его выручила: ведь внизу бывают шнурки, и шнурки бывают развязанными, а Леха терпеть не мог развязанные шнурки, поэтому, когда он застал свои первоклассные разноцветные шнурки развязанными и к тому же испачканными, последовал резкий наклон, повлекший смену кровообращения. Вернувшись в вертикальное положение другим человеком, петербуржец рёк: «Я пошел, Саня.»

      Эпизод 6

      Не один мотель был преодолен им на пути. Спустя некоторое время стали видны вершины