На последней станции у Константинополя Кутузов хотел немного отдохнуть и осмотреться перед въездом в столицу, но сопровождавший русское посольство двухбунчужный паша стал просить Кутузова обязательно въехать в Стамбул в понедельник 26 сентября.
– Что он, так соскучился по своим женам, что не может обождать одного дня? – спросил у переводчика Михаил Илларионович.
– Ваше превосходительство, он говорит, что у них вторник считается несчастливым днем.
– А у нас как раз понедельник тяжелый день, – заметил бывший при разговоре секунд-майор Резвой.
– Пусть турки боятся своих несчастливых дней, а нам не пристало. Хотят, чтобы мы въехали в понедельник, – извольте, въедем, – ответил Михаил Илларионович.
И русское посольство торжественно въехало в Стамбул в понедельник 26 сентября.
Вместо положенных шестидесяти дней пути русское посольство ехало от границы до Константинополя сто четырнадцать дней.
IV
Константинополь встретил Кутузова не только со всеми почестями, какие были обусловлены князем Репниным, но даже еще пышнее.
«Наружная вежливость министерства оттоманского противу меня и свиты моей превзошла некоторым образом мое чаяние», – писал Кутузов императрице.
Прусский и неаполитанский послы, благожелательно относившиеся к России, встретили Кутузова на последней станции перед Константинополем, а остальные только присутствовали при въезде русского посольства в столицу Турции.
На следующий день с утра к Кутузову явился чиновник великого визиря узнать о здоровье почетного гостя и передать ему подарки. Затем стали приезжать с визитом послы.
И только после обеда Кутузов смог уединиться с поверенным в делах, полковником Александром Семеновичем Хвостовым.
Хвостов познакомил чрезвычайного посла с людьми, с которыми ему предстояло иметь дело, и обрисовал всю обстановку.
Кутузов знал, что положение простого народа в Турции ужасно: деревня разорена непосильными налогами и взяточничеством алчных чиновников. Нищую турецкую деревню Михаил Илларионович видел собственными глазами во время трехмесячного пути из Дубоссар в Константинополь.
Но Хвостов дополнил эту картину. Он рассказал, что всего у турок насчитывается девяносто семь разных налогов, что существуют такие нелепые налоги, как «за воздух» или «за зубы» – вознаграждение чиновникам за то, что они во время командировок в деревни изнашивают свои зубы.
Крестьяне день и ночь изнывают в работе, чтобы только рассчитаться с податями. Многие бегут, бросая все.
– А что же султан? В чем же его реформы? Ведь от него ждут, что он вознесет Порту? – спросил Михаил Илларионович.
– Селим Третий не Гарун-аль-Рашид: он не интересуется, как живет народ. Его больше тревожат военные неудачи и пустая казна. Он реформирует армию и флот.
– Вероятно, он обыкновенный восточный деспот,